ГЛАВА III

РОЖДЕНИЕ ЛЕЙБШТАНДАРТА

С надеждой на помощь зовем мы Творца,

Создавшего сушу и море.

Он мужеством нам укрепляет сердца,

Иначе нас ждало бы горе.

Старинный псалом.

Ну, кто еще? Любой приму я вызов!

Шекспир. Король Ричард II.

17 марта 1933 года из целого ряда мелких эсэсовских подразделений, расквартированных вокруг Берлина, была сформирована уже упоминавшаяся выше Берлинская штабная охрана СС(СС-Штабсвахе Берлин)[372]  состоявшая из 120 отборных чинов Альгемайне СС. В скором времени новая часть была переименована в Цоссенскую зондеркоманду СС (СС-Зондеркоммандо Цоссен)[373]  и вскоре достигла численности 3 штурмов (рот). Кроме того, в июне 1933 года была сформирована Ютербогская зондеркоманда CC (CC-Зондеркоммандо Ютербог)[374]  также трехротного состава. В период партийного съезда НСДАП в Нюрнберге (в сентябре 1933 года) на базе этих двух зондеркоманд была сформирована более крупная часть — Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера (ЛАГ) (СС-Лейбштандарте Адольф Гитлер (ЛАГ). О создании Лейбштандарта Германия и весь мир узнали из уст самого фюрера и имперского канцдера Третьего рейха в торжественной обстановке последнего дня Имперского партийного съезда (Рейхспартейтага) Национал-Социалистической Германской Рабочей партии во дворце съездов Луитпольдгалле старинного города Нюрнберга, традиционного места проведения съездов НСДАП. Сентябрьский съезд НСДАП 1933 года вошел в историю гитлеровского движения как «Съезд Победы» (или «Съезд Победителей»). И вся обстановка соответствовала торжественности момента. Огромные прожектора озаряли марширующие колонны членов молодежной организации НСДАП Гитлерюгенд, осененные транспарантами с надписями «Пробудись, Германия» и «Кровь и честь». Над ними парил громадный германский имперский орел с крюковидным крестом, вписанным в дубовый венок. Под имперским орлом неподвижными статуями застыли 60 белокурых гигантов в блестящих черных стальных касках и отделанных серебром черных мундирах Шуцштаффеля с обнаженными шпагами, взятыми на-караул. Ровно в 17:00 во дворец съездов в сопровождении рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и начальника эсэсовской службы безопасности СД группенфюрера СС Рейнгарда Гейдриха прибыл фюрер и рейхсканцлер Адольф Гитлер. В своей речи, обращенной к собравшимся делегатам партийного съезда, Гитлер воздал должное Генриху Гиммлеру и его сослуживцам, верной штабной охране (штабсвахе) фюрера, лучшей наградой которым станет присвоение их подразделению названия, навеки связанного с именем их вождя. Именно с этого дня вошло в употребление название Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера. Можно представить себе, какие сложные чувства владели в описываемое время рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Присвоением своей любимой отборной части СС названия, содержащего в себе его имя, Адольф Гитлер, вне всякого сомнения, ясно выражал свое стремление создать эсэсовское формирование, полностью подотчетное и подконтрольное только ему одному. Намерение фюрера и канцлера Третьего рейха было дополнительно подчеркнуто еще одним примечательным событием.

9 ноября 1933 года, в день 10-й годовщины мюнхенского «путча Гитлера-Людендорфа», и спустя 11 месяцев после назначения Адольфа Гитлера рейхсканцлером Германской державы по воле имперского президента Пауля фон Гинденбурга унд Бенкендорфа, на озаренной светом факелов мюнхенской площади Одеонсплац перед мемориалом Фельлдгеррнгалле (Галереей полководцев), обагренной 10 годами ранее кровью «мучеников национал-социалистического движения», сраженных пулями рейхсвера и «зеленой полиции» баварских сепаратистов Риттера фон Кара и фон Зейссера, перед построенным в пышном стиле барокко католическим храмом Театинеркирхе, неподвижно застыли в суровом солдатском строю 830 белокурых гигантов в черных стальных касках и черных шинелях, с «боевыми повязками» СС на левом рукаве, перетянутых белыми ремнями, выстроенные для принесения присяги. Ровно в полночь, с последним ударом башенных часов на церкви Театинеркирхе, на Одеонсплац под торжественные звуки музыки из «Кольца Нибелунга» Рихарда Вагнера (любимого композитора фюрера) прибыл Адольф Гитлер в сопровождении Генриха Гиммлера, министра рейхсвера (обороны) генерала Вернера фон Бломберга и командира Лейбштандарта группенфюрера СС Йозефа («Зеппа») Дитриха.

Громко и внятно, на всю площадь, произнес Герних Гиммлер слова эсэсовской клятвы:

«Клянемся тебе, Адольф Гитлер, быть верными и храбрыми. Даем обет хранить послушание Тебе до самой смерти». После этого эсэсовцы торжественными голосами, как слова молитвы, хором повторили полный текст этой клятвы:

«Клянусь Тебе, Адольф Гитлер, как вождю и канцлеру Державы, быть верным и храбрым. Даю обет хранить послушание Тебе до самой смерти, и да поможет мне Бог».

После принесения присяги оркестр Лейбштандарта сыграл официальный государственный гимн Германской державы — «Дойчланд юбер аллес» («Германия превыше всего»), а после государственного гимна — партийный гимн НСДАП — «Песню Хорста Весселя». Вслед за тем 830 новых полноправных чинов Шуцштаффеля без музыкального сопровождения хором исполнили гимн СС — «Мы, если все изменят, останемся верны»[375] на стихи немецкого поэта времен Освободительной войны против наполеоновской тирании Макса фон Шенкендорфа.

С этого памятного дня все рекруты Лейбштандарта направлялись в мюнхен на ежегодную торжественную церемонию приведения к присяге на «площади героев» Одеонплац перед галереей полководцев. Церемония проводилась неизменно в полночь, при свете факелов.

Любопытно, что в формуле присяги чинов Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, в отличие от общеэсэсовской формулы присяге, говорилось: «Даем обет хранить послушание Тебе до самой смерти» (а не «Даем обет хранить послушание Тебе и назначенным Тобой начальникам до самой смерти»), что лишний раз подчеркивало подчиненность Лейбштандарта исключительно Адольфу Гитлеру лично.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер постоянно подчеркивал изначальную и неразрывную связь полка личной охраны Адольфа Гитлера с Шуцштаффелем, ссылаясь на соответствуюший пункт партийного устава НСДАП, в котором говорилось, что первейшая и важнейшая обязанность СС заключается в охране вождя партии, хотя в дальнейшем сфера деятельности СС может быть расширена вплоть до защиты внешних границ державы.

Генрих Гиммлер истолковывал данный пункт партийной программы НСДАП в том смысле, что Лейбштандарт Адольфа Гитлера, как и любое другое формирование СС, должен подчиняться ему, как рейхсфюреру СС. Однако в действительности Лейбштандартом с самого начала командовал не «имперский вождь СС», а Йозеф Дитрих, получавший все приказы непосредственно от Адольфа Гитлера и ставивший Гиммлера в известность обо всех распоряжениях фюрера, касающихся его Лейбштандарта. При этом охрану резиденции самого Гиммлера также несли чины Лейбштандарта (подчиненные Гиммлеру чисто теоретически, но практически ему не подчинявшиеся). Надо думать, рейхсфюреру СС было не слишком-то уютно под охраной вооруженных людей, обмундированных в черную форму организации, главой которой он являлся, но которым он, тем не менее, не мог ничего приказать… Эта неопределенность положения дитриховского Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера в рамках гиммлеровского Шуцштаффеля служила причиной постоянных трений и конфликтов между Дитрихом и Гиммлером. В раздражении рейхсфюрер СС позволял себе не совсем «политкорректные» высказывания вроде того, что «Лейбштандарт живет по своим собственным законам» и «делает все, что захочет, даже не подумав поставить в известность высшее командование» (то есть его, Генриха Гиммлера, как главу высшего командования СС). «Зепп» Дитрих (уверенный в поддержке фюрера) в долгу не оставался и не побоялся в беседе с Гиммлером (которого именно он метко окрестил «черным иезуитом») открыто заявить грозному рейхсфюреру СС, прибывшему в Лихтерфельдские казармы полка личной охраны Гитлера с очередной инспекцией: «Как командир Лейбштандарта, я не позволю Вам вмешиваться в дела Лейбштандарта и следить за моралью моих подчиненных! Это мои подчиненные, а не Ваши, и все мы служим Адольфу Гитлеру. Возвращайтесь в свое бюро и дайте нам спокойно заниматься нашим делом»!

И всесильный рейхсфюрер СС… безропотно подчинился!

Круг обязанностей Лейбштандарта быстро расширялся, хотя его главной задачей по-прежнему оставалось несения круглосуточной караульной службы вокруг имперской канцелярии, резиденции Адольфа Гитлера на Вильгельмштрассе и берлинской резиденции рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. В скором времени посты чинов Лейбштандарта появились и внутри Имперской канцелярии. На пути в кабинет Адольфа Гитлера посетителям предстояло миновать 3 кольца охранников в черных эсэсовских мундирах. За столом у Гитлера прислуживали рослые белокурые вестовые из ЛАГ в белых двубортных куртках (украшенных, начиная с 1939 года, серебряным эсэсовским орлом на рукаве). При выезде Гитлера его машину всегда сопровождал открытый черный лимузин с чинами Лейбштандарта в парадной эсэсовской форме. Из числа чинов Лейбштандарта была сформирована Команда эскорта фюрера (Фюрер-Бегляйт-Коммандо, ФБК)[376]  — «элита из элит», отборный отряд, состоявший из 10 фюреров и 30 рядовых эсэсманов.

Чины Команды эскорта фюрера не только несли охрану вождя, но также исполняли обязанности ординарцев, курьеров и вестовых и проходили постоянную военную подготовку — на случай, «если завтра война, если завтра в поход…». Те, кто не справлялся с какой-либо из поставленных задач, беспощадно выбраковывался. Однако, судя по воспоминаниям таких «не справившихся» и тем самым «не оправдавших доверие фюрера», Гитлер по-отечески интересовался их дальнейшей судьбой (тем более, что случаи увольнений такого рода можно было пересчитать по пальцам). Для них, выведенных из состава отборной части по «объективным причинам», и, так сказать, «без порухи чести», прежняя служба в рядах Лейбштандарта была огромным плюсом, помогавшим им устроиться в любую престижную часть СС особого (специального) назначения (если они были намерены продолжать военную службу) или получить престижную работу «на гражданке». А вот тех, кто изгонялся из рядов ЛАГ с грозной формулировкой «мит шимпф унд шанде» («со стыдом и позором») — например, за воровство (личные шкафчики и тумбочки в казармах Лейбштандарта, да и в других частях СС, не запирались — в отличие от казарм германского вермахта, где их было предписано запирать по уставу!), за проявления «нетрадиционной сексуальной ориентации», сокрытие своего неарийского (еврейского) происхождения и другие неблаговидные деяния, ожидали крах всей карьеры, исключение из Шуцштаффеля и из партии (если провинившиеся состояли в НСДАП), а в особо тяжелых случаях (например, гомосексуализм) — даже заключение в концентрационный лагерь. Такие случаи были, впрочем, крайне редким исключением из правил.

Приказом от 5 мая 1934 года чинам Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера было дано почетное право носить над обшлагом левого рукава черную, с серебряной каймой, манжетную ленту с надписью «Адольф Гитлер», выполненную белыми (серебряными) печатными готическими литерами. Вскоре надпись готическими буквами на манжетной ленте была заменена надписью рукописным «зюттерлиновским» шрифтом[377] . Командир Лейбштандарта Йозеф («Зепп») Дитрих, в знак особых заслуг перед фюрером и партией, получил особую привилегию носить черную шёлковую манжетную ленту с каймой и названием вверенного ему подразделения не серебряного, а золотого цвета.

Чинам Лейбштандарта в звании до штандартенфюрера СС было также дано почетное право носить на правой черной петлице сдвоенную молниевидную серебряную (белую) руну «сиг» («совуло»).

Именно они были первыми эсэсовцами, прикрепившими к петлицам сдвоенные серебряные «молнии», ставшие для современников и потомства неким «фирменным знаком» всего Шуцштаффеля НСДАП.

Бессменный командир Лейбштандарта «Зепп» Дитрих (пользовавшийся особым расположением фюрера и рейхсканцлера) вопреки всем положениям о форме одежды СС, носил с черной (а впоследствии и с полевой серо-зеленой) эсэсовской формой петличные знаки различия и нарукавного орла СС, вышитые не серебряной, а золотой нитью, и золотой (а не серебряный) подбородочный ремень на фуражке.

24 октября 1934 года нижним чинам политических подразделений повышенной боеготовности (Политише Берейтшафтен) СС было дано почетное право заменить кайму и надписи с названием части на манжетной ленте, а также выпушки и петличные знаки, вышитые серебристо-серой шелковой нитью, на новые, более нарядные, вышитые алюминиевой нитью.

Мы знаем, что действуем наверняка.

Основа у нашего дела крепка.

Кто может нас опрокинуть?

Старинный псалом.

При наборе и подготовке рекрутского состава Лейбштандарта, естественно, использовались и обычные методы, применяемые во всех вооруженных силах. Но чины СС-ФТ, в отличие от военных из других подразделений, руководствовались строгими правилами национал-социалистической идеологии.

Наряду с заботой о физической подготовке чинов Шуцштаффеля, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер был озабочен расовыми вопросами. Исходя из этого, «черный иезуит» настаивал на том, чтобы все чины черной гвардии НСДАП имели нордическую внешность. Рейхсфюрер настаивал на том, чтобы рост новобранцев СС был не ниже 1,70 метра. Каждый эсэсовец должен был, согласно требованиям Гиммлера, обладать не только нордической внешностью и недюжинной физической силой и не иметь вредных привычек, но и обладать пропорциональным телосложением. Так, например, должна была выдерживаться классическая пропорция между бедром и голенью, длиной ног и длиной тела, чтобы избежать дополнительных нагрузок при длительных марш-бросках. До 1936 года в Лейбштандарт не принимали даже тех, у кого был запломбирован хотя бы один зуб. Но одного физического совершенства рекрутов Шуцштаффеля рейхсфюреру СС было недостаточно.

С конца 1935 года каждый кандидат на зачисление в Шуцштаффель был обязан предъявить свидетельства о своем арийском (нееврейском) происхождении (начиная с 1756 года для соискателей фюрерских и начиная с 1800 года — для соискателей унтерфюрерских и рядовых должностей). Таким образом, сразу же выбраковывалась «чужая кровь». Если впоследствии выяснялось, что кто-то из соискателей по незнанию дал неверные сведения, он немедленно исключался из рядов Шуцштаффеля. Если же выяснялось, что соискатель умышленно сообщил заведомо ложные сведения, последствия могли быть еще более серьезными (вплоть до заключения в концентрационный лагерь).

Согласно соответствующей инструкции СС, решение соискателя вступить в Вооруженные силы фюрера было равносильно заявлению о его добровольном решении «продолжать нашу (национал-социалистическую — В.А.) борьбу на новом уровне».

Что касается командира Лейбштандарта Йозефа Дитриха, то он придерживался в вопросе расовой чистоты соискателей скорее практических, чем теоретико-расологических воззрений, нередко выражая свое недовольство тем, что из-за слишком завышенных, по его мнению, расовых требований Лейбштандарт терял ежегодно не менее 40 первостатейных кандидатов. Возможно, взгляды «Зеппа» Дитриха на этот счет объяснялись тем, что сам он далеко не во всем соответствовал разработанным Генрихом Гиммлером критериям расовой приемлемости рекрутов для Шуцштаффеля (хотя этим критериям не соответствовал и сам рейхсфюрер СС — о Гитлере и Геббельсе в данном случае речь не идет, поскольку ни тот, ни другой в СС не служили). «Зепп» Дитрих, обладавший крепким телосложением и энергичной челюстью прирожденного боксера, был низкого роста (159 см), так, что на сохранившихся фотографиях его голова (несмотря на высокую тулью фуражки и сапоги на высоких каблуках и толстой подошве) едва доходит до середины груди его «белокурых гигантов», благоговейно «пожирающих глазами» своего низкорослого (как, собственно, и полагается танкисту) командира. В детстве и юности волосы у «Зеппа» были не белокурые, а рыжие (как у его соплеменника — швабского кайзера Фридриха I Барбароссы), но впоследствии потемнели, приобретя каштановый оттенок. Глаза у Дитриха, впрочем, были голубые, «нордические» (как, кстати, и у фюрера — в отличие от Чарли Чаплина, исполнившего пародию на Гитлера в сатирическом фильме «Великий диктатор»).

Но он любил казарму. Она рождала

уверенность в себе, она одна давала ощущение

безопасности. Казарма — это было отечество,

камрады, опора и порядок.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Лихтерфельдские казармы, в которых был расквартирован полк личной охраны Адольфа Гитлера, представляли собой слегка мрачноватый, но внушительный комплекс зданий и сооружений времен Второго рейха (Германской империи Гогенцоллернов), окруженный кованым решетчатым забором. В кайзеровскую эпоху там размещался прусский Лихтерфельдский кадетский корпус, привилегированное военное учебное заведение, в котором учились многие видные германские военачальники (в том числе Гельмут фон Панвиц, будущий командующий XV Казачьим Кавалерийским Корпусом СС). По обе стороны массивных решетчатых ворот после прихода Гитлера к власти были установлены, в качестве бессменных неусыпных стражей, 2 исполинского размера каменные статуи, изображавшие германских солдат в шинелях и касках, опирающихся на винтовки. Над главным входом расправлял свои крылья гигантских размеров имперский орел со вписанным в венок крюковидным крестом в когтях, а под орлом по верху фасада главного злания шла надпись заглавными латинскими литерами Лейбштандарт Адольфа Гитлера.

Территория комплекса Лихтерфельдских казарм представляла собой в плане большой прямоугольник, по углам которого располагались жилые корпуса личного состава ЛАГ, носившие названия «Адольф Гитлер», «Хорст Вессель», «Герман Геринг» и «Гинденбург», а между жилыми корпусами — учебные помещения и другие постройки. Вестибюли Лихтерфельдских казарм были отделаны мореным дубом, а стены — украшены серебряными древнегерманские руническими надписями, с переводом на современный немецкий язык. Кроме рунических надписей, помещения были украшены фресками, увековечивавшими победы германского оружия, а надо всем возвышалось изображение прусского «короля-философа» Фридриха II Великого из династии Гогенцоллернов — любимого исторического персонажа Адольфа Гитлера. Внутри прямоугольника располагалось и несколько других строений, в том числе просторная столовая — так называемый Фельдмаршальский обеденный зал, вмещавшая одновременно 1000 кадет (при кайзерах) и 1000 чинов Лейбштандарта (при Адольфе Гитлере).

Вопреки широко распространенным (но оттого не менее ошибочным) представлениям о принципиальной враждебности СС христианству, в командном корпусе на южной стороне Лихтерфельдского казарменного комплекса располагалась христианская (протестантская) церковь, которую регулярно посещали не только чины Лейбштандарта Адольфа Гитлера, но и жители близлежащего берлинского района Лихтерфельде. У входа в церковь высились 4 статуи, изображавшие прусских королей из дома Гогенцоллернов — «солдатского короля» Фридриха Вильгельма I (заложившего основу военного могущества Пруссии), «короля-философа» Фридриха II Великого, Фридриха-Вильгельма III (союзника Императора и Самодержца Всероссийского Александра I Благословенного в войнах с Наполеоном I) и Вильгельма I — победителя Дании, Австрии и Наполеона III, провозглашенного в 1871 году в Версале императором объединенной Германии (Второго рейха).

И та же повадка — у наших детей.

Мы с ними выходим навстречу ветрам,

Навстречу ветрам.

Вовек не состариться нам.

Из песни советских времен.

В 1938 году рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер принял в Шуцштаффель отставного генерал-лейтенанта германского вермахта Пауля Гауссера. Гауссеру были даны все полномочия, необходимые ему для того, чтобы превратить эсэсовцев в настоящих солдат. Христиан-Готтлоб Бергер, назначенный начальником отдела комплектации(Эргенцунгсамт) СС-ФТ, распорядился открыть 17 пунктов комплектации (по 1 в каждом из 16 военных округов, на которые была разбита территория Германской державы и 1 — в имперской столице Берлине) и активно занялся привлечением волонтеров. В скором времени служба Бергера смогла похвастаться значительно большими успехами в деле привлечения пополнения, чем отдел комплектации СС обшего назначения. Всего за 8 месяцев в ряды частей СС особого назначения вступило более 32 000 молодых добровольцев. Основным источником пополнения служила организация «Гитлеровской молодежи» (Гитлерюгенд).

В начальный период комплектации СС-ФТ большая часть новобранцев происходила из рабочих или мелких служащих в возрасте от 19 до 22 лет. Впоследствии большую часть СС особого назначения (и пришедших им на смену Ваффен СС) стали составлять юноши из крестьянских семей. Под опытным руководством Пауля Гауссера (ласково прозванного своими подопечными «папашей»[378]) они очень скоро приобрели необходимую боевую выучку в духе традиций прусской королевской и германской кайзеровской армии, превратившую их в совершенные боевые машины. Но если в Пруссии и во Втором рейхе Гогенцоллернов (как, между прочим, и в Российской империи) армия традиционно стояла вне политики, то чины СС-ФТ подвергались основательному идеологическому воспитанию в духе НСДАП, а также в особом «орденском» духе, насаждавшемся Генрихом Гиммлером в рядах Шуцштаффеля.

Наряду с «папашей» Гауссером, большим приобретением для СС-ФТ явился офицер-фронтовик Феликс Штайнер. Прошедший всю Великую войну, он неоднократно становился свидетелем превращения отлично обученных частей германской кайзеровской армии, в ходе кровопролитнейших позиционных боев, в пушечное мясо, клочьями повисавшее и истлевавшее на колючей проволоке неприятельских траншей. Штайнер никак не мог смириться с мыслью о неизбежности повторения бесцельной растраты людских ресурсов (тем более, что запасы живой силы в Германии, в отличие от некоторых других стран, были весьма ограничены, и надеяться, что «бабы еще нарожают», не приходилось) в ходе предстоящей войны. Будущее, по его мнению, принадлежало не гигантским, неповоротливым соединениям, а небольшим, отборным частям, подобным штурмовым и ударным отрядам времен Великой войны, способным просачиваться через неприятельскую оборону и идти на острие наступления главных сил. Поэтому на первое место в обучении чинов СС-ФТ Феликс Штайнер ставил не учебный плац, строевую подготовку и парадную муштру, а физическую и огневую подготовку. Поначалу это пристрастие Штайнера к «военному спорту», легкой и тяжелой атлетике, бегу по пересеченной местности и тому подобной «экзотике» вызывало у чинов Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера такую же иронию, с какой чины полков СС-ФТ Германия и Дойчланд именовали бойцов личной гвардии фюрера «асфальтовыми солдатиками» (пригодными в основном для того, чтобы чеканить шаг на парадах и партийных съездах, стоять с внушительным видом в оцеплении и карауле или позировать кинодокументалистам). Но после того, как питомцы Феликса Штайнера на учениях в присутствии фюрера и высшего генералитета вермахта оказались способными в полной выкладке преодолеть трехкилометровую дистанцию всего за 20 минут, Штайнеровские методы военной подготовки были признаны Адольфом Гитлером обязательными и для Лейбштандарта.

Дрожмя дрожали стены от грохота копыт,

Всегда потеха ратная отважных веселит.

Песнь о Нибелунгах.

Боевая подготовка и обучение чинов Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера носили крайне интенсивный характер. До предела насыщенный день начинался с подъема в 6:00 и часовой разминки перед завтраком. Затем следовали занятия по изучению оружия, чередовавшиеся с лекциями о жизни фюрера, идеологии национал-социализма и философии расового отбора. Обязательным было изучение теоретических трудов «главного идеолога НСДАП» (хотя официальной должности с таким названием в партии не существовало!) Альфреда Розенберга «Миф ХХ века» и «рейхсбауэрнфюрера» («имперского вождя крестьянства» Третьего рейха) Рихарда-Вальтера Дарре «Кровь и почва». Последнее объяснялось крестьянским происхождением большинства чинов Шуцштаффеля, которым после демобилизации предстояло, в качестве военных колонистов на границах Гермнской державы, своим фермерским трудом крепить мощь «имперского продовольственного сословия»)[379] . Идеологи национал-социализма вообще считали главными носителями национального духа и хранителями исконных германских традиций именно крестьян, жителей немецких сел и хуторов-«бауэрнгофов», дававших основной прирост населения и свято хранивших традиционно-патриархальный уклад национальной жизни, основой которого являлась многодетная семья из нескольких поколений.

 Ведь национальный колорит и самобытность — веру, традиции и обряды, народные костюмы и промыслы, песни и танцы и сказания, дошедшие со времен седой старины, то есть все то, что делает один народ отличным от других — в силу своей естественной консервативности, сохраняет именно сельское население. Горожане, отрываясь от своих корней, от родной почвы, от кормилицы-земли, и общаясь с людьми других вер и культур, в разной степени, но эту самобытность утрачивают, становясь в той или иной мере космополитами, «гражданами мира». Конечно, городское население также вносит вклад в национальную культуру, но можно заметить следующую закономерность: великим национальным поэтом, писателем, художником становится лишь тот, кто любит свою землю, свой народ, а урбанистов, певцов «фабричного гудка» и «красоты горячего металла» и прочих «концептуалистов» можно, в лучшем случае, причислить только к деятелям мировой культуры (но не культуры национальной).

Особенностью военных занятий являлось максимальное приближение к условиям реального боя, с боевыми патронами и настоящим артиллерийским огнем. Смысл этого можно найти в словах рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера о том, что каждый эсэсовец должен привыкнуть к действию своего оружия и наступать на расстоянии всего 50–70 метров от разрывов собственных снарядов. По воспоминаниям ветерана Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера Рихарда Шульце-Коссенса, в рамках таких военных учений, состоявшихся в июле 1936 года на полигоне Мюнстерлагер в присутствии Адольфа Гитлера, Генриха Гиммлера, Пауля Гауссера и Феликса Штайнера, а также специально подобранной группы генералов вермахта, известных своим скептическим отношением к уровню боевой выучки эсэсовцев, Лейбштандарт атаковал линию обороны условного противника под огнем артиллерии, пехоты, снайперов, пулеметов, огнеметов, минометов и ручных гранат[380]. Никогда прежде в германской армии полномасштабные учения не проводились в подобных условиях. На это оказались способны только добровольцы «зеленых СС», прошедшие основательную подготовку. Правда, Время эта система боевой подготовки порой приводила к неизбежным потерям, что вызывало неизменную критику со стороны генералитета вермахта, обвинявшего эсэсовскок командование в «непрофессионализме» и даже «военном дилетантизме», но рейхсфюрер СС не обращал на нее особого внимания. В оправдание эсэсовскими военными инструкторами говорилось, что «капля драгоценной арийской крови, пролитая на учениях в мирное время, спасет нас от необходимости проливать реки столь же драгоценной крови во время войны». Феликс Штайнер высказался по этому поводу еще более жестко: «Бойцы Лейбштандарта, превосходно обученные в условиях, приближенных к боевым, на войне молниеносно рассекут противника на части, а потом без труда уничтожат и остатки непрятельских войск».

Отношения между новобранцами ЛАГ и их инструкторами из рядов германского вермахта первоначально были натянутыми, но вскоре улучшились. Альберт Штейнведель, новобранец, зачисленный в 1-ю роту Лейбштандарта и проходивший подготовку в учебном лагере под Цоссеном, южнее Берлина, впоследствии вспоминал о том, как его роту обучали унтер-офицеры 8-го пехотного полка вермахта из состава стотысячной армии, дислоцировавшейся в Силезии. Под их руководством лейбштандартовцы получили прекрасную практическую и теоретическую подготовку для полевой и караульной службы, заложившую фундамент их будущей военной карьеры. Армейские инструкторы лейбштандартовцев были опытными, закаленными в боях Великой войны, но абсолютно аполитичными ветеранами. В то же время все те, кого они обучали, были закаленными в «годы борьбы» эсэсовцами, испытавшими на себе все тяготы политической борьбы и познавшие на собственном опыте, что такое безработица, нужда и политические преследования. Их армейские инструктора не имели об этом ни малейшего понятия. Тем не менее, уже через неделю занятий между нами установились такие дружеские отношения, о которых можно было только мечтать.

Однако, как говорят немцы, «водка водкой, а служба службой»[381]  Никакого панибратства не было и в помине, и дисци. плина оставалась железной. Уходя в увольнение, боец обязан был иметь в кармане носовой платок, сложенный определенным образом. Если расчетная книжка слишком выпячивала карман, ее владелец мог лишиться очередной выплаты жалованья.

Как и во времена древней Греции, Македонии и Рима, воинские наставники бойцов Лейбштандарта стремились развить из них индивидов, равнодушных к телесным страданиям, наслаждениям, голоду, холоду, теплу и сытости, сожалению о прошлом, надеждам на будущее и чужим мнениям. Юношам, избранным для воинской стези, надлежало отличаться великолепной ориентацией в походах и битвах, не нуждаться в собственности, не реагировать на соблазны мира сего и довольствоваться скудной пищей. В идеале они должны были «умирать с улыбкой на устах», как древнегреческие воины, поражавшие этим всех своих противников.

Необходимо заметить, что «жесткий» стиль боевой подготовки действительно превратил «зеленые СС» в безупречную военную машину. Подавляющее большинство чинов СС-ФТ (а впоследствии — Ваффен СС) оказалось на поверку решительными, храбрыми и умелыми бойцами и командирами, проявлявшими в походах и боях на фронтах Европейской Гражданской войны великолепную сплоченность, обеспечиваемую корпоративным, или даже кастовым, духом, царившим в эсэсовских частях. Наряду с высоким боевым духом, царившим в «зеленых СС», их боевая мощь обеспечивалась также первоклассным вооружением и оснащением (впрочем, последнее относилось лишь к сформированным в первые годы войны Европейской Гражданской войны отборным дивизиям Ваффен СС — ЛАГ, Рейх, Мертвая голова и Викинг — в то время как не менее храбрым и боеспособным дивизиям СС, сформированным позднее — например, Принц Евгений (Ойген), Нордланд, Норд, Гогенштауфен, Валлония, Фрундсберг, Гитлерюгенд, Гётц фон Берлихинген, Шарлемань и многим другим, приходилось довольствоваться тем вооружением и оснащением, что имелось в наличии в изрядно оскудевших к середине войны германских арсеналах, в том числе и трофейным; целые танковые части Ваффен СС, как, впрочем, и вермахта, были оснащены трофейными чехословацкими, советскими и итальянскими танками и бронемашинами). Еще одной причиной высокой боеспособности «новых спартанцев» Третьего рейха была их высочайшая политизация — результат постоянной идеологической обработки в духе учения национал-социализма.

Воспринявшие его «зеленые эсэсовцы» считали себя «элитой из элит» — боевым авангардом не только германского народа, но и всей арийской (а по большому счету — белой) расы, предназначением которых было установление Нового Европейского (что при тогдашнем повсеместном господстве европоцентристского мышления означало — Мирового) порядка путем беспощадного уничтожения всех врагов арийства — в первую очередь, евреев, которые, в соответствии с представлениями главных идеологов национал-социализма (в первую очередь — самого фюрера и рейхсканцлера Адольфа Гитлера) скрывались как за фасадом мирового коммунизма (Красного интернационала, или Коминтерна), олицетворявшегося Советским Союзом («Отечеством пролетариев всего мира»), так и за фасадом западных плутократий[382]  (Золотого интернационала, или Фининтерна). В борьбе с ними эсэсовцев учили проявлять безжалостность и беспощадность, не щадя неприятельских, а если надо, то и собственных жизней («давать и принимать смерть»). Примером такой беспощадности не только к врагам, но и к своим подал, к примеру, штурмбаннфюрер СС Курт Мейер из Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, прославившийся в ходе быстротечной Балканской кампании против Югославии и Греции весной 1941 года в германских военных кругах изобретением уникального способа мотивации своих «белокурых гигантов» при помощи ручных гранат-«лимонок». В ходе операции Марита (Штрафе) Курт Мейер командовал разведывательным батальоном ЛАГ. Его батальон был остановлен на Клисурском перевале греческими войсками, которых «зеленым эсэсовцам» никак не удавалось выбить с занимаемых позиций. Действия разведывательного батальона ЛАГ оказались полностью скованными убийственным оборонительным огнем «сынов Эллады». И тогда штурмбаннфюрер СС Курт Мейер изобрел собственный оригинальный способ побудить своих подчиненных к наступлению — он стал бросать взведенную гранату-«лимонку» позади последнего бойца каждого взвода! Разумеется, ни один офицер германского вермахта никогда не решился бы на подобные «неуставные» действия. Мало того, ему это и в голову не пришло бы — настолько подобные действия были «совершенно противу правил» (как писал М.Ю. Лермонтов в своей бессмертной «Княжне Мери»). Тем не менее, способ сработал. Оказавшись перед перспективой быть разорванными на куски гранатами собственного фюрера, «зеленые эсэсовцы» Мейера бросились на штурм перевала, пробились сквозь огонь оборонявшихся греков и в кровавой рукопашной схватке овладели позициями столь упорного в обороне противника. По ходу дальнейшего изложения мы подробнее коснемся этого весьма характерного для тактики «зеленых СС» эпизода.

Ибо каждому из бойцов

Бог дал в этой жизни товарища.[383] [

Адольф Гитлер. Товарищ.

Среди фюрерского, унтерфюрерского и рядового состава полка личной гвардии фюрера процветало чувство локтя, дружбы и взаимного уважения — всего того, что по-немецки именуется трудно переводимым на русский язык словом «камерадшафт». Взгляд на будущие Ваффен СС как на воинское братство(ваффен-брудершафт) распространялся буквально на все, даже на вещи, могущие показаться, на первый взгляд, мелочами. Так, «Зепп» Дитрих, будучи командиром Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, нисколько не заносился и питался за одним столом со своими бойцами, а не в столовой для командного состава. Ни о чем подобном ни в одной части германского вермахта (да, пожалуй, ни в одной другой армии мира) не могло быть даже и речи. Вся жизнь полка личной охраны фюрера была пронизана такой «демократией в действии», о которой в вермахте даже не помышляли. Повседневная жизнь чинов Лейбштандарта было совершенно не похожа на армейские будни военнослужащих вермахта с характерными для них традиционно строгими сословными разграничениями между командным, унтер-офицерским и рядовым составом, унаследованными от эпохи кайзеровской армии. Характерное же для Шуцштаффеля отсутствие профессиональных и социальных барьеров между рядовым и командным составом уходил своими корнями в годы Великой войны, годы появления в кайзеровской армии штурмовых и ударных отрядов, в которых господствовали порядки, в корне отличные от царивших в большинстве обычных армейских частей.

Вошедшее, в результате соответствующей индоктринации, в плоть и кровь чинами штурмовых и ударных отрядов (как позднее и чинов СС) чувство несомненного превосходства над всеми прочими германскими военнослужащими нередко граничило с высокомерием «избранных», уверенных в своем элитарном статусе. Следует заметить, что штурмовики и ударники кайзера Вильгельма имели и определенные привилегии. Они получали усиленный рацион, ограждались от некоторых неудобств окопной жизни, пользовались более продолжительным отдыхом и отпусками. Зато и в боях они всегда были первыми. Именно этот дух штурмовых и ударных отрядов эпохи Великой войны 1914–1918 гг., унаследованный частями СС-ФТ и столь возмущавший чопорных офицеров вермахта, в полной мере проявился на полях сражений Европейской гражданской войны, когда для старших фюреров СС было вполне обычным делом не следить за ходом боя с командного пункта, а идти в штыковую атаку во главе своей части.

Принцип равенства внушался будущим бойцам Лейбштандарта с первых дней пребывания в учебном центре. Фюрерам СС-ФТ предоставлялись карьерные возможности исключительно в соответствии с их личными способностями и талантами, а отнюдь не с происхождением. До 1938 года только 40 % слушателей юнкерских училищ СС поступали в них, имея за плечами полный курс средней школы. В то время как более 49 % офицеров германского вермахта происходило из семей потомственных военных, в СС-ФТ таким происхождением могли похвастаться лишь 5 % фюреров. В то время как среди офицеров вермахта лишь 2 % происходило из крестьянских семей, среди фюреров СС-ФТ таковых было около 90 %.

Последнее обстоятельство наглаядно демонстрирует, сколь мощным был приток в СС новобранцев из сельских районов по сравнению с новобранцами из числа горожан (в СА, как известно, все было наоборот). В некоторых областях Германской державы (в которых, как правило, НСДАП пользовалась наибольшей поддержкой населения) до 1/3 всех крестьянских юношей вступали в ряды СС особого назначения. Однако беспрекословная дисциплина и высокий уровень боевой выучки являлись не единственной характерной особенностью чинов Лейбштандарта. Как уже упоминалось выше, каждый чин ЛАГ был обязан посещать занятия по партийно-политической подготовке, основам национал-социалистического мировоззрения и философии расового отбора. проводившиеся кадровыми фюрерами-воспитателями. Главная задача идеологической работы заключалась в том, чтобы внушить личному составу Лейбштандарта гордость за то, что он является гвардией самого фюрера. Бойцы ЛАГ должны были научиться ценить только узы, связывающие их с фюрером и исполнять только его приказы.

Богатыри-вассалы, привыкшие к победам,

Отважные воители, которым страх неведом.

Песнь о Нибелунгах.

Первоначально командный и рядовой состав частей СС особого назначения носил на всех видах формы одежды серебряные сутажные погоны, аналогичные погонам, полагавшимся к черной форме чинов Альгемайне СС. Однако, в отличие от последних, они получили на свой носившийся на правом плече черного мундира плетеный серебряный погон шифровку, позволявшую идентифицировать их принадлежность к тому или иному подразделению (шифровка на погонах командного состава была из золотистого, а у рядового состава — из серебристого металла). После начала Второй мировой войны в СС-ФТ вошли в употребление погоны армейского образца.

Первой частью СС-ФТ, для нижних чинов которой были введены, для ношения с землисто-серой (а позднее — с формой серо-зеленого цвета «фельдграу») полевой формой, погоны армейского образца (в отличие от Альгемайне СС, носившиеся на обоих плечах)[384], стал Лейбштандарт Адольфа Гитлера. Первоначально погоны питомцев «Зеппа» Дитриха были клиновидными, землисто-серого цвета «эрдбраун»[385]  с белыми выпушками, с вышитой серебристо-серыми нитками шифровкой ЛАГ, и крепились к мундиру на плечах круглой серебристой пуговицей.

В скором времени эти первые, землисто-серые погоны (введенные только для нижних чинов Лейбштандарта), были заменены закругленными черными суконными погонами без пуговиц, с выпушками из черно-белого крученого шнура, и с шифровкой, вышитыми алюминиевой нитью.

Со временем были введены погоны 3-го типа, клиновидные, также изготовленные из черного сукна, без пуговиц, с шифровкой, вышитой серебристо-серой шелковой нитью.

И, наконец, в начале 1939 года для нижних чинов Лейбштандарта были введены погоны 4-го типа, также изготовленные из черного сукна, без пуговиц, закругленные, с шифровкой, вышитой нитками цвета соответствующего рода войск (Ваффенфарбе) СС-ФТ (впоследствии — Ваффен-СС)[386] . О Ваффенфарбе у нас подробнее пойдет речь ниже.

С введением для ношения унтерфюрерским (унтер-офицерским) составом СС-ФТ серебряных галунов, унтерфюреры Лейбштандарта получили на погоны шифровку ЛАГ из серебристого металла, аналогичную серебристой алюминиевой шифровке фюрерского (офицерского) состава, но несколько меньших размеров.

Дома всей земли владыка

Надо мной пусть держит руку.

Сага о гренландцах.

Ваффенфарбе (цвета родов войск, войсковые цвета, прикладные цвета) на погонах и петлицах чинов сс особого (специального) назначения, а впоследствии — Ваффен СС — в основном соответствовали цветам родов войск германского вермахта:

Ярко-красный — у артиллеристов (в том числе у зенитчиков и у

расчетов самоходно-артиллерийских установок штурмгещюц[387] );

Белый — у пехотинцев (впоследствии — гренадеров);

Золотисто-жёлтый — у конников (кавалеристов);

Розовый — у танкистов и расчетов противотанковой артиллерии, в

том числе самоходной — так называемых панцеръегеров[388]

(истребителей танков или охотников за танками);

Черный — у саперов (пионеров) и военных строителей;

Лимонно-желтый — у связистов и военных корреспондентов (кригберихтеров)[389]

Рыжий (медно-коричневый) — у разведчиков;

Синий — у военных врачей, фельдшеров и санитаров, снабженцев и военных водителей;

Оранжевый — у чинов службы комплектации (СС-Эргенцунгсамт), спецслужб, полевой жандармерии, сотрудников военных судов и военных комендатур;

Светло-коричневый — у чинов частей СС Мертвая голова;

Светло-серый — у всех фюреров Ваффен СС в генеральском звании (от бригадефюрера СС и выше);

Серый с красным (кант из 2-цветного крученого шнура) -

   у фахфюреров[390]  (специалистов);

Светло-розовый — у военных геологов и топографов;

Малиново-красный (кармазинный) — у военных ветеринаров;

Малиновый — у снайперов;

Бордовый — у военных юристов;

Голубой — у чиновников военно-административных служб;

Темно-серый — у чинов Личного (Персонального) Штаба

рейхсфюрера СС (ПС РФ СС);

Травянисто-зеленый — у чинов горнострелковых и горно-егерских частей, а также 4-й дивизии СС Полицей (Полиция).

Соответственно, цветом рода войск для чинов танковых частей 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера (по аналогии с танковыми частями германского вермахта и другими танковыми формированиями СС) в годы Европейской Гражданской войны 1939–1945 гг. стал розовый; для чинов артиллерийских частей Лейбштандарта — ярко-красный; для чинов пехотных (гренадерских) частей ЛАГ — белый; для саперов — черный, и т. д.

После «Ночи длинных ножей» руководящая роль в системе «партийной армии НСДАП» окончательно перешла к СС, а в рамках СС — к 3 военизированным формированиям «черной гвардии фюрера»:

Лейбштандарту СС Адольфа Гитлера,

частям СС особого (специального) назначения (СС-Ферфюгунгструппе, СС-ФТ),

частям СС Мертвая голова (СС-Тотенкопффербенде).