ГАЛЕН И АВИНЬОНСКИЙ ОСЕЛ

Не только философ Аристотель препятствовал прогрессу науки. Для таких же подножек использовали свой авторитет отцы медицинской науки того времени. Здесь, в истории медицинской кафедры, мы встречаемся с чудеснейшими проявлениями человеческого разума: из запертой на семь засовов тюрьмы человеческой глупости разум был способен не только вырваться, но и подняться до высот современной медицинской науки.

Старые профессора старого университета объясняли старые труды старых авторитетов. Позже из этих объяснений делались выдержки — так называемые суммы, к суммам добавлялись глоссы, глоссы сопровождались комментариями. Случалось, что не делалось и это, и все преподавание сводилось к чтению текстов. Великий анатом Весалий (1514-1564) так вспоминает свои университетские годы:

"Профессор Сильвий начал читать книги Галена о деятельности человеческих органов. Когда он дошел до середины первой книги, то остановился и сказал, что то, о чем речь пойдет после этого, очень сложный вопрос, студенты все равно не поймут его, так что продолжение чтения будет только напрасной потерей времени. После чего он сразу перескочил к десятой книге и без остановок прочитал десять глав. На последующих лекциях он делал то же самое, прыгал от одной главы к другой и за шесть дней завершил чтение. При этом он не поделился ни одной каплей собственной мудрости, полностью положившись на Галена. Об анатомировании не было и речи. В аудиторию принесли несколько частей трупа собаки, но студенты даже до них не могли дотронуться, только профессор показывал что-то. За три дня с анатомией было покончено".

Схоластика помогала сделать науку еще безрезультатнее. Известный падуанский профессор Пьетро д'Абано (1250-1316) занимался разбирательством таких вопросов: Череп создан для мозга или для глаз? Отличается ли сила, вызывающая рост, от питательной силы? Рост вызывается формальными или материальными сторонами? Является ли холод существенным произведением природы или только побочным?

Перед возведением в докторскую степень студент должен был написать диссертацию по какому-либо медицинскому вопросу. Это были так называемые "тезисы". Тезисы обсуждались — иногда по полдня — под председательством ученых профессоров. По каким научным проблемам текли эти дискуссии? Ответ на это дает образец, составленный А. Франклином по дневниковым заметкам парижского факультета[198].

Estne foetus matriquam patri similior? (На кого больше похож зародыш: на мать или на отца?)

An aeris quam cibiet potus major necessitas? (Более важен ли воздух, чем еда и питье?)

An insanienti amore virgini venae sectio? (Можно ли вскрывать вену девушке, которая потеряла рассудок от любви?)

An ex solo pane el aqua vita salubrior? (Полезно ли для здоровья жить на хлебе и воде?)

An formosae fecundiores? (Более плодовиты ли красивые женщины?)

An ex salacitate calvities? (Приводит ли разврат к полысению?)

Estne foemina viro salacior? (Кто развратнее: женщина или мужчина?)

An casti rarius aegrotant, facilius curantur? (Реже ли заболевают и быстрее ли выздоравливают мужчины, ведущие порядочный образ жизни?)

An singulis mensibus repetita semel ebrielas salubris? (Полезно ли для здоровья раз в месяц напиваться допьяна?)

Estne foemina opus naturae imperfectum? (Является ли женщина менее удачным творением природы?)


Примечания:



198

"La vie privee d'antrefois. Les medecins". Париж, 1892, 106 и след. стр.








Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Наверх