В это время Шлиману было уже 52 года. Но, отыскав сокровища, он радовался, как реб...

В это время Шлиману было уже 52 года. Но, отыскав сокровища, он радовался, как ребенок, счастливый, что осуществились мечты его юности. Генрих по очереди брал в руки каждую вещь и рассматривал ее через увеличительное стекло. Неожиданно его взгляд остановился на Софии, на ее прекрасных, типично греческих чертах лица. Шлиман торжественно возложил на голову жены диадему, затем надел на нее ожерелье, серьги, броши и перстни, а потом сел на стул и долго любовался необычайным зрелищем. Он представил себе, что перед ним стоит прекрасная Елена в царственном блеске драгоценностей, в венке черных, как смоль, волос вокруг нежного, очаровательного лица.

Но что же делать дальше? Шлиман долго колебался. Получив разрешение турецких властей на ведение археологических раскопок, он обязался отдавать турецкому правительству половину того, что обнаружит на холме Гиссарлык. Но теперь, когда у него в руках находились замечательные сокровища, это казалось ему просто невозможным. Археолог сомневался, что алчный султан отнесется с благоговением к бесценным шедеврам доисторического ювелирного искусства, и, кто знает, не надумает ли он переплавить их в звонкую монету. Поэтому однажды ночью Шлиман тайно перевез драгоценности в Грецию, где передал их на хранение родственникам жены.

Весть о великом открытии вызвала в мире небывалую сенсацию. Снова разгорелся спор о Трое, но на этот раз имя Шлима-на произносилось с уважением. Громы метало лишь турецкое правительство, которое публично заклеймило Шлимана, как обычного контрабандиста.

Вождь троянского похода, «царь царей»  Агамемнон, был сыном Атрея, царя Микен.

Атрей, заподозрив своего родного брата Фиеста в том, что тот якобы обольстил его жену, решил отомстить ему. Однажды он пригласил его на пиршество и угостил жареным мясом. Сразу же после пира Атрей сообщил, что Фиест ел тела своих двух убитых сыновей.

После резни уцелел лишь третий сын Фиеста - Эгист. Мальчик поклялся мстить всему роду Атрея. Агамемнон не догадывался, что делалось в душе двоюродного брата и, отправляясь Во главе объединенных греческих войск осаждать Трою, оставил его в Микенах со своей женой Клитемнестрой.