ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ

Мы рассмотрели три «текста смерти» русского рока и показали, что каждый из выбранных нами рокеров своей смертью воплотил в культуре определенную модель. Учитывая смысловые доминанты этих моделей, мы условно обозначили каждый из рассмотренных текстов по ключевой семе биографического мифа — «поэт», «герой» и «рок-звезда». Каждый из трех «текстов смерти» строится по своим законам, учитывает разные временные и географические источники, но каждый подчиняется и единому механизму, по которому «текст смерти» задается в первую очередь собственно творчеством, а кроме того — образом жизни, имиджем, восприятием окружения. Репродуцируется же этот текст — в средствах массовой информации, в некоторых случаях — в устном народном творчестве. Таким образом, для понимания того или иного конкретного «текста смерти» необходимо привлечение как можно более широкого массива материала, включающего в себя как творческое наследие, так и всю ту информацию, которая, казалось бы, собственно к творчеству имеет весьма отдаленное отношение. Но только в совокупности всего того, что писалось и пишется, говорилось и говорится о том или ином деятеле культуры, можно составить относительно адекватное представление о личности и ее репутации.

В этой связи очевидно, что всякое обращение к «тексту смерти», биографическому мифу должно сопровождаться сбором максимально возможного количества самых разнородных материалов, прямо или косвенно связанных с героем. Отсюда — по меньшей мере две проблемы, из-за которых наше исследование не может претендовать на полноту. Во-первых, невозможность из-за отсутствия систематизированного материала и изданий поэтического наследия описать «тексты смерти» безусловно того заслуживающих таких деятелей русского рока, как Янка Дягилева, Анатолий Крупнов, Андрей Панов, Веня Дркин. Во-вторых, систематизация материала, издание стихов и интервью еще не означает, что проблема может быть закрыта даже применительно к какой-то одной фигуре. Дело в том, что любой «текст смерти» не есть нечто застывшее, заданное раз и навсегда. Любой «текст смерти» постоянно находится в стадии формирования, поэтому работы такого рода, как проделанная нами, неизбежно будут пополняться новыми сведениями, новыми фактами — может быть, в рамках уже сложившегося мифа, но не исключено, что этот миф будет принципиально трансформирован. Следовательно, даже уже состоявшаяся работа всегда будет потенциально претендовать на доработку и включение новых сведений.

В заключение оговорим, что наша работа преследовала две цели — сугубо литературоведческую и культуртрегерскую. Первая — литературоведческая — показать на примере русских рок-поэтов законы создания и бытования «текстов смерти», их специфику в каждом конкретном случае, роль поэтического наследия в формировании этих текстов. Сразу скажем, что здесь мы не пошли дальше постановки проблемы, ведь для полноты картины следует описать и проанализировать все, существующие на сегодняшний день «тексты смерти» русского рока. Вторая задача — культуртрегерская — ввести в обиход то, что может быть в самое ближайшее время утрачено, систематизировать хотя бы в какой-то мере суждения и воспоминания о безвременно ушедших русских поэтах, пусть и поэтах с приставкой «рок».

В перспективе мы планируем как сбор материала по другим фигурам русского рока, так и доработку того, что было сделано в этой работе. Поэтому автор будет признателен всем, кто выскажется по поводу прочитанного, кто предоставит материалы для наших дальнейших изысканий в русле поставленной проблемы.