Глава VII: Убийца детей

— Почему убийца?

— Потому что эта болезнь раньше убивала детей, и имя ее корь.

— Здесь, несомненно, какая-то путаница, корь — это легкая детская болезнь, от нее никто не умирает,

— Вы говорите так лишь но незнанию. В нашей стране благодаря заслугам врачей и вирусологов дети от кори не умирают. В мире же картина совсем иная: вирус кори по-прежнему убивает людей.

Еще совсем недавно, перед Великой Отечественной войной, в нашей стране, так же как и во всех европей­ских странах и в США, корью обязательно заболевал каждый. Одни раньше, другие позже, но корь поражала всех. Так продолжалось, собственно, до середины 60-х го­дов, когда после создания вакцин против кори ситуа­ция начала быстро меняться. А до введения прививок в нашей стране корью ежегодно болело 1,5—2 миллиона детей.

Всего 15 лет назад корь ежегодно давала от 20 до 30 процентов всех заразных заболеваний в нашей стра­не, уступая только гриппу и острым респираторным за­болеваниям. Даже если рассматривать только экономи­ческую сторону проблемы, ежегодно миллионы родите­лей на две-три недели выключались из производствен­ного труда для ухода за больным ребенком. Болезнь часто сопровождалась разнообразными осложнениями, которые так типичны для кори.

Корь была очень опасной болезнью: от нее умирал каждый третий, каждый пятый заболевший ребенок. Переболеть корью считалось неизбежным для всех де­тей, и это породило в умах суеверных людей немало предрассудков. Так, в некоторых странах Азии и Афри­ки корь считают не злом, а «даром богов». Каков этот «дар», становится понятным, если взглянуть на цифры. Даже сейчас, уже в наши дни, эта болезнь собирает самую обильную жатву, убивая малышей в слаборазви­тых странах Африки, Азии и Южной Америки. Там еже­годно от кори умирает около двух миллионов детей — так говорит статистика ВОЗ после сбора данных о рас­пространении этой болезни в 1977 году.

Из каждых 10—20 заболевших корью детей один погиб. Такая высокая смертность связана главным об­разом с хроническим недоеданием и неполноценным питанием детей в этих странах, что ведет к понижению общей сопротивляемости организма любым инфекциям и кори в особенности.

Вирус кори попадает в организм через дыхательные пути и слизистую оболочку глаз. Проникает в местные лимфатические узлы и начинает в них размножаться. Уже на третий день после заражения большие количе­ства вируса начинают непрерывно поступать в кровь. Человек еще здоров, а в крови у него миллионы вирусов.

Изучая эту фазу болезни, вирусологи установили очень интересный факт: вирусы кори находятся не в сыворотке крови, а прочно связаны с лейкоцитами. Если такие лейкоциты извлечь из крови, хорошенько отмыть и в виде взвеси ввести восприимчивому человеку, он обязательно заболеет.

Получается парадоксальная ситуация: лейкоцит, призванный защищать организм от микробов, клетка, вырабатывающая интерферон для борьбы с вирусами, стала чем-то вроде лошади для наездника — вируса ко­рн, который, «оседлав» лейкоциты, распространяется те­перь по всему организму. Более того, вирус даже раз­множается внутри лейкоцитов.

Кровь разносит вирус кори буквально во все органы. Он сразу же внедряется в клетки лимфатических узлов, лимфатических и кровеносных сосудов и начинает в них размножаться. Защитные силы организма не могут вос­препятствовать распространению вирусов кори, как они делают это в отношении большинства других вирусов. Вирус кори внутри лейкоцита, как внутри танка, пре­одолевает все преграды. Особенно поражаются легкие, пищеварительный тракт и мозг.

Обширные воспалительные изменения в легких пере­ходили в тяжелые пневмонии. Раньше они были основ­ной причиной смертности от кори в нашей стране, а те­перь вызывают гибель детей в странах Африки и Азии.

Попадание вируса в мозг приводит к воспалению мозговой ткани: развивается энцефалит. В прошлом он возникал у многих больных, и это сопровождалось раз­витием самого неприятного осложнения кори — умствен­ной отсталости.

Обследование больных корью детей уже в наше вре­мя с помощью специальных приборов — электроэнце­фалографов, которые позволяют судить о функциональ­ной активности головного мозга, показывает, что почти у половины заболевших наступает выраженное измене­ние функций мозга.

Иногда вирус кори надолго задерживается в цент­ральной нервной системе переболевших детей. Он как бы исчезает, маскируется там на долгие годы. И только через 3—7 лет снова активируется и неожиданно вызы­вает смертельное обострение — панэнцефалит. У ребен­ка, а чаще уже у подростка, вдруг нарушается коорди­нация движений, потом становится трудно читать, он постепенно глупеет, впадает в детство и через несколько месяцев погибает. К счастью, это случается крайне редко.

Одним из очень опасных осложнений при кори было и воспаление среднего уха, после которого ребенок оста­вался частично или полностью глухим. Иногда начина­лось воспаление мышцы сердца — миокардит. Корь вы­зывала изъязвление роговой оболочки глаз, в результате чего ребенок терял зрение, становился слепым.

Все это происходило в нашей стране относительно недавно, каких-нибудь 35—40 лет назад, а в слабораз­витых странах даже сейчас ежегодно сотни тысяч детей хотя и избегают смерти, но, переболев корью, остаются на всю жизнь калеками. Трудно даже представить себе число таких детей, ибо статистические данные о рожда­емости и смертности невозможно получить в странах, которые испытывают почти непреодолимые тяготы, свя­занные с бедностью, голодом, болезнями, безработицей и ростом населения.

Вирус кори — самый летучий и самый заразитель­ный из всех известных на земле. Достаточно еще не бо­левшему ребенку или взрослому попасть в одно поме­щение с зараженным, как он обязательно заболеет.

Корь моментально распространялась по всем поме­щениям, где находился заразный больной. Она настоль­ко легко вырывалась из окон и дверей, что неоднократ­но описывались случаи заражения детей, находившихся на другом этаже здания. Вирус кори буквально вылетал через форточку комнаты, где играл или жил заражен­ный ребенок, и током воздуха вовлекался в другие поме­щения, заражая там всех еще не болевших, восприим­чивых к кори детей и взрослых.

Почти до середины нашего века для лечения кори не было никаких медицинских средств или специфических лекарств. Только после изобретения пенициллина и дру­гих антибиотиков врачи получили средства борьбы со многими осложнениями кори. Наконец-то врач перестал быть созерцателем болезни, бессильным хотя бы как-то на нее воздействовать.

Уже после войны был получен лечебный гамма-гло­булин, который врачи стали применять и для пред­упреждения и для лечения кори. Теперь уже врач мог смягчить тяжесть заболевания и в некоторой степени уменьшить распространение инфекции у ребенка с на­чавшимся заболеванием, после появления сыпи.

Гамма-глобулин готовят из крови донора путем спе­циальной очистки и концентрации. В результате полу­чают жидкость с высоким содержанием различных анти­тел, в том числе и антител против кори.

Если здоровым детям гамма-глобулин вводят в пер­вые дни после их контакта с коревым больным, он пред­упреждает развитие заболевания или в значительной мере ослабляет его. Однако срок профилактического действия гамма-глобулина невелик: всего лишь три-пять недель. Поэтому если его использовать для защиты от возможного заражения, то при каждой новой угрозе заболевания потребуется повторное введение гамма-гло­булина, что практически невозможно, ведь производство препарата ограничено, так как зависит от количества крови доноров.

После изобретения антибиотиков и лечебного гамма-глобулина смертность от кори удалось резко снизить, однако число ежегодно болевших детей оставалось по-прежнему огромным. Осенью во всех странах начинался подъем заболеваемости, а раз в три года возникали об­ширнейшие эпидемии.

К счастью, вирус кори един на всем земном шаре. Это удалось подтвердить вирусологам в разных странах. Они выделяли вирусы от больных, затем пересылали их друг другу и сравнивали в своих лабораториях. Исполь­зуя самые совершенные методы исследований, они уста­новили, что и «американские», и «русские», и любые другие вирусы кори имеют совершенно одинаковые бел­ки и нуклеиновые кислоты. «Вирусы абсолютно иден­тичны в антигенном отношении», — записали в конце концов ученые. Это значило, что в любой точке Земли, в любой стране Европы вирус кори вызывает те же са­мые заболевания, что и в Африке, Азии, Америке.

Такое открытие было особенно важным для ученых, которые поставили своей задачей создать вакцину про­тив кори. Можно было работать буквально с любым вирусом, и, если удастся сделать вакцинный препарат, его можно применять в любой стране, на любом конти­ненте Земли.

Задача казалась особенно заманчивой, потому что, как установили врачи, переболев корью, люди получают прочный иммунитет на всю жизнь. Второй раз корью никто и никогда не болел. Правда, встречались отдель­ные сообщения, в которых описывались случаи повтор­ной кори, однако все эти данные были весьма сомни­тельными. Да и при обследовании крови серологически­ми методами, то есть при выявлении антител, всегда удавалось установить, что такая повторная корь на са­мом деле не была корью. Болезнь была связана с виру­сом краснухи, герпеса или вызвана какой-либо иной причиной.

— Раз вирус кори только один, то сделать вакцину можно было относительно быстро, не так ли?

— Так казалось только с первого взгляда. Сначала вирусы не хотели расти в лабораториях, а затем не хо­тели ослабляться.

— Но почему бы не сделать убитую вакцину, ведь это намного проще?

— Такую вакцину сделали в США, но «обожглись» с нею. Привитые дети, заразившись корью, болели очень тяжело и даже умирали. После этого по рекомен­дации комитета экспертов ВОЗ убитые вакцины против кори были во всем мире запрещены.

Получить безвредную и эффективную живую вакци­ну можно было, лишь ослабив выделенный от больных вирус кори до такой степени, чтобы он потерял способ­ность вызывать у привитых детей опасные симптомы бо­лезни.

Такая работа началась в СССР в конце 50-х годов, когда была создана вакцина против полиомиелита. Кол­лектив ленинградских ученых в Институте эпидемиоло­гии и микробиологии имени Л. Пастера, руководимый Смородинцевым, решил использовать для получения вакцинного коревого вируса культуры ткани. Это был коллектив больших энтузиастов, посвятивших свою жизнь борьбе с вирусами. Л. Бойчук, Е. Шикина, Л. Та­рос, В. Мешалова, Т. Перадзе, Т. Трегубова — вот те люди, которые взялись за труднейшее дело — создание живой вакцины.

Тогда вирусологи не знали, что будет много надежд и разочарований, что придется выдержать нелегкую борьбу с соперниками и доказывать надежность и без­упречность живой коревой вакцины. Ученые беззаветно любили свое дело, и преданность ему помогла преодо­леть все преграды. Но так было потом...

Вначале от больных детей выделили много разных штаммов вируса кори, и все они прошли длительный путь приучения к тем или иным культурам ткани. В ре­зультате получили ослабленные вирусы, которые вызы­вали интенсивное образование антител при введении лабораторным животным, и в частности обезьянам.

Казалось бы, после апробации на животных вакцина уже готова к применению на людях. Но именно на этом этапе исследований для авторов вакцины наступала и наибольшая ответственность. Они должны были так про­вести опыты, чтобы надежно проверить и гарантировать безопасность вакцины для людей, вернее, для очень ма­леньких детей в возрасте около года, которые еще не болели корью.

Именно этот возраст наиболее опасен. К концу пер­вого года жизни у ребенка исчезают из крови материн­ские антитела, которые защищают его от кори в течение первых месяцев жизни. Вот тут-то при контакте с коре­вым больным ребенок и заражается, и поэтому в про­шлые годы большая часть детей болела именно в воз­расте одного-трех лет.

В первую очередь авторы ввели вакцину себе и всем добровольцам из числа лабораторного персонала и дру­гих сотрудников института. Однако опыты, проведенные на взрослых, были еще малоубедительными, поскольку все взрослые имеют иммунитет к кори и очень редко страдают от этой инфекции. Все привитые никак не от­реагировали на прививку, а уровень антител в их крови значительно возрос, что говорило о хорошей иммунизи­рующей способности вакцины, но не более. Если бы вак­цина и была вредной для детского организма, этого на взрослых выявить попросту нельзя.

И вот авторы вакцины решились применить ее на своих детях, введя им для защиты от возможных побоч­ных явлений противокоревой гамма-глобулин, содержа­щий большое количество антител. Первым привел двух своих внучек А. Смородинцев. То же сделали В. Меша­лова, Т. Трегубова и Л. Тарос. Прививки проводил Т. Перадзе, аспирант лаборатории. Он очень волновал­ся: а вдруг дети дадут сильные реакции? Но тревоги оказались напрасными, прививки прошли удачно, у де­тей выработались антитела, и побочных реакций, кроме небольшого подъема температуры, не наблюдалось.

После этого ученые начали ограниченные испытания вакцины в нескольких детских учреждениях Ленинграда. Привитые дети чувствовали себя отлично и лишь из­редка отвечали на прививку развитием небольших лихо­радочных реакций и появлением сыпи. Тогда с разре­шения врачей-педиатров, контролировавших и наблю­давших за проведением каждой прививки, авторы вакцины рискнули убрать гамма-глобулин и ввели не­скольким детям чистую коревую вакцину.

Вот тут-то неожиданно для всех ответные реакции отметили у половины привитых детей, и выразились они в довольно интенсивном повышении температуры и раз­витии сыпи на коже. Сыпь была весьма похожа на ту, которая возникает у коревого больного. Наблюдавшие за испытаниями детские врачи потребовали немедленно прекратить иммунизацию. Они высказали мнение и на­стаивали на нем, что прививка вызывает типичную корь, правда, в сильно облегченной форме.

В первый момент пришло недоумение. Л. Бойчук и Е. Шикина, проводившие прививки, были уверены, что корь не могла развиться у привитых детей. Вирус был сильно ослаблен, он потерял заразительность.

Именно в этом заключалась разгадка. Ведь главный признак естественной коревой инфекции — ее высочай­шая заразительность. Ни один ребенок, не болевший корью, но находящийся в одной комнате с коревым боль­ным, не имеет шансов остаться здоровым.

В детских учреждениях, где прививали коревую вак­цину, было много не болевших ранее здоровых детей, восприимчивых к кори и постоянно находившихся все эти дни в общей комнате с привитыми. У таких детей, оставшихся непривитыми, никаких симптомов кори не появлялось, а ведь они все должны бы были заболеть. Значит, это была не коревая инфекция, а сильные реак­ции на вакцинный вирус, решили исследователи. Тем более что самочувствие привитых детей все время оста­валось хорошим, несмотря на температуру и легкую сыпь. Такого при кори никогда не наблюдалось.

К счастью, эти дни тревог, благополучно окончившие­ся для всех восемнадцати привитых детей, уже стали историей. С марта 1959 года вакцинация проводилась регулярно под защитой гамма-глобулина. Однако это де­лало прививки не совсем удобными и значительно удо­рожало стоимость вакцины. В 1960 году в Ленинграде было привито 10 тысяч детей, наступление на корь на­чалось.

Прошло три года, в течение которых дети Ленингра­да, а также Украины, Киргизии, Молдавии и Азербай­джана получали вакцину под защитой гамма-глобулина. К октябрю 1963 года было привито 400 тысяч детей. За­болеваемость корью в Ленинграде снизилась более чем в десять раз. Скептики отказывались этому верить, од­нако цифры говорили сами за себя.

В то же время на улице Мира, где располагается Институт имени Пастера, шла жесточайшая борьба с коревыми вирусами. Ученые старались дополнительными воздействиями на этих мельчайших врагов ослабить их болезнетворные свойства.

Долго подбирали пригодные для этих целей культу­ры клеток, полученные из тканей различных животных и человека. Сотни раз пересевали вакцинный вирус из одних флаконов в другие, выращивали его при разных температурах.

С самого начала работ по приготовлению коревой вакцины ученые столкнулись с большими трудностями по выбору живой ткани. Вирус кори мог размножаться не в любых, а только в определенных видах клеток жи­вой ткани, причем чувствительность этих клеток к виру­су была различной.

Ученые опробовали ткани почек обезьян, различные ткани, полученные из эмбрионов курицы, мыши и мор­ской свинки. В одних тканях вирусы кори размножались лучше, в других — хуже.

Исследователям нужно было не только дополнитель­но ослабить вакцинный вирус, но и подобрать ткань, при­годную для массового производства вакцины. Ученые должны были учитывать «технологичность» живых кле­ток, то есть их приемлемость для биологических фаб­рик, где основным показателем считают количество ви­руса, которое удастся накопить в питательной среде, омывающей культуру ткани. Ведь чтобы выпускать боль­шие количества вакцины, необходимо собирать и боль­шие «урожаи» вируса.

В конце концов аспирант лаборатории Л. Тарос вместе со своим руководителем Л. Бойчук после многих опытов подобрали культуру ткани, которую они получа­ли из почек новорожденных морских свинок. Именно в этой среде вирус кори хорошо размножался, а после многих пересевов потерял болезнетворные качества для человека, сохранив всю свою первоначальную структуру.

Наступил день, когда исследователи провели первые испытания этой новой вакцины на детях. Она вызвала образование стойкого иммунитета. Главная цель нако­нец достигнута. Вакцина перестала вызывать выражен­ные реакции у привитых и лишь у некоторых детей да­вала слабый и кратковременный подъем температуры. Очень редко через 6—14 дней после прививки появля­лась легкая сыпь. Общее самочувствие обычно не нару­шалось, ребенок чувствовал себя хорошо, и весь период после вакцинации проходил без каких-либо осложнений. Самым главным было то, что ни разу привитый ребенок не становился источником заражения корью других ма­лышей. Так была создана вакцина «Ленинград-16», где цифра 16 означала число пересевов вируса кори через клетки почек морской свинки.

Вакцина «Ленинград-16» была и очень выгодной с экономических позиций: се можно было вводить без гамма-глобулина. Первые прививки провели в Ленин­граде и в ряде областей СССР еще в 1963 году. К 1965 году, когда привили уже более двух миллионов детей, установили и очень высокую защитную эффек­тивность вакцины: дети болели в 20 и более раз реже, чем дети непривитые.

Вакцина не вызывала никаких побочных реакций и была признана детскими врачами, которые повсеместно участвовали в вакцинации, совершенно безвредной. В результате число прививаемых в различных респуб­ликах страны увеличилось до 4,5 миллиона человек.

Наблюдения показали, что в каждом городе или об­ласти нужно стараться привить всех или почти всех де­тей — от этого зависела эффективность вакцинации. Если прививки организованы были плохо и охватывали менее половины детей, заболеваемость корью почти не сокращалась. Оставалось еще много детей, которые мог­ли болеть, так как у них не было иммунитета. Если вак­цинировали три четверти детского населения, заболевае­мость падала не более чем в четыре раза.

Совсем иная картина наблюдалась во многих круп­ных городах пашей страны, где против кори удалось вакцинировать более 95 процентов детей в возрасте до 14 лет. Заболеваемость упала в 35—50 раз. Так про­изошло в Ленинграде, где корь стала вообще достаточ­но редким событием для врачей.

— Каким же путем пошла борьба с корью дальше?

— Началась она с выбора вакцины, подкрепленно­го затем организацией массового ее производства: ведь ежегодно нужно было прививать несколько миллионов детей.

— Что значит «с выбора вакцины»?

— В то время в нашей стране существовало уже несколько препаратов.

Несколько позже ленинградцев в Советском Союзе начали работать над созданием своих вакцин против кори еще несколько групп исследователей. В Ленингра­де, в Институте экспериментальной медицины, группа микробиологов под руководством профессора В. Иоффе пыталась ослаблять выделенные от больных коревые вирусы на куриных эмбрионах. Однако сделать это так и не удалось.

В Москве сотрудники академика В. Соловьева в те­чение нескольких лет вели испытания своей коревой вак­цины. Она не вызывала побочных реакций, но, к сожа­лению, и не защищала детей от кори. Эти исследования также были прекращены.

К 1966 году на арене борьбы против кори, кроме ленинградской вакцины, остались еще два препарата. В Институте вирусологии имени Ивановского сотрудни­ками академика В. Жданова была создана вакцина «СССР-58». Вакцина ЭШЧ производилась в Институте полиомиелита и была получена сотрудниками академика М. Чумакова. Оба препарата прошли широкие испыта­ния и достаточно хорошо зарекомендовали себя.

Перед Министерством здравоохранения встала ди­лемма: какую же из вакцин признать лучшей и рекомендовать для массового применения. Ведь только массовое применение вакцины могло коренным образом повлиять на распространение коревой инфекции среди населения нашей страны. К этому времени уже все ученые под­твердили ленинградские данные, что эффект примене­ния коревой вакцины целиком зависит от интенсивности охвата прививками восприимчивого детского населения. Всех прививают — корь исчезает, прививают через одно­го, через двух — корь остается.

Следовало принять единственно правильное решение, и его должна была сделать абсолютно беспристрастная организация. В нашей стране существует специальный

институт, который занимается испытанием качества лю­бых биологических препаратов, рекомендуемых учеными для использования. Это Государственный институт стан­дартизации и контроля биологических препаратов имени Тарасевича в Москве. Он выполняет функции главного контролера. Он разрешает испытания. Он дает путевку в жизнь препаратам, способным бороться с болезнью, но не оказывающим даже минимальных вредных воздей­ствий на организм человека.

Контрольный институт в 1966 году организовал и провел обширные полевые испытания всех созданных в СССР коревых вакцин. В разных городах страны детей прививали теми или иными вакцинами по заранее со­ставленной программе.

Работники здравоохранения, проводившие прививки, не имели ни малейшего представления, какой вакциной они пользуются. Кроме того, часть детей в городах, куда вакцину не завозили, была оставлена для контроля. Эпидемиологи подсчитали, сколько детей заболело там корью в течение года после начала прививок, и сравнили эти цифры с числом случаев кори среди привитых детей.

Детские врачи вели наблюдения за здоровьем каж­дого привитого ребенка и отмечали малейшие призна­ки недомогания, повышение температуры, любые жало­бы на состояние здоровья. Все это делалось для оценки безвредности испытуемых вакцинных препаратов.

Наконец настало время для подведения итогов. Когда сравнили показатели эффективности вакцин, их безвредности и способности вызывать образование анти­тел, мнение контрольных органов было единодушно: са­мым эффективным, надежным и качественным препара­том оказалась вакцина «Ленинград-16». Две другие вакцины были либо слабее, либо давали большее число побочных реакций.

С 1968 года производство остальных препаратов пре­кратили и на всей территории страны ввели обязатель­ную вакцинацию детей в возрасте от одного до 14 лет с помощью ленинградской коревой вакцины.

Тут следует отметить, что коревой вакцинный ви­рус приживлялся не у всех детей. В силу разных об­стоятельств, связанных не только с самой вакциной, но и с состоянием иммунологической системы ребенка, из каждых 100 детей, получавших вакцину, образование антител происходило у 90—95 человек, а 5—10 детей оставались фактически непривитыми, несмотря на то, что они вакцину получили. Поэтому хотя привитые дети иногда и заболевали корью, но болели они в 10—20 раз реже, чем дети непривитые.

Ленинградцы передали технологию производства вакцины в Москву, в Институт вирусных препаратов, который, используя свои огромные производственные возможности, стал выпускать большие количества пре­парата. Это позволило уже в течение двух последую­щих лет привить в Советском Союзе более 20 миллио­нов детей. Корь наконец-то стала отступать.

Прошло еще два года, и эпидемии кори в нашей стране прекратились. В 1971 году заболеваемость сни­зилась более чем в десять раз, а в ряде городов, напри­мер в Ленинграде, корь почти исчезла. Может быть, по этой причине или какой-нибудь другой, но врачи ста­ли считать корью совершенно другие заболевания, при которых развивается сыпь: краснуху, герпес, аллерги­ческие сыпи — реакции организма на пищу и лекар­ственные препараты. И только лабораторное обследова­ние таких заболевших устанавливало отсутствие у них коревой инфекции.

В тех областях страны, где была проведена интен­сивная иммунизация против кори, почти прекратилась циркуляция дикого коревого вируса и передача его от больного к здоровым детям. Статистики подсчитали, что за 15 лет применения коревая вакцина спасла только в нашей стране более 50 тысяч детских жизней. Был под­считан и экономический эффект от проводимой иммуни­зации против кори. Оказалось, что он составил около 900 миллионов рублей. Ежегодно страна экономит более 50 миллионов лишь за счет сохранения труда сотен ты­сяч матерей, которые раньше вынуждены были остав­лять на время работу и ухаживать за больными корью детьми.

Ленинградские ученые вместе со своими московски­ми коллегами пошли дальше, создали ассоциированную вакцину, которая направлена сразу против двух инфек­ций: против кори и против свинки. Введение такой вак­цины детям обеспечивает надежную защиту сразу про­тив этих двух болезней.

Уже в последние годы для массового промышленно­го производства коревой вакцины ученые стали готовить культуру ткани из эмбрионов японских пере­пелок.

В нашей стране есть несколько больших ферм, где выращивают перепелок и собирают их яйца. Перепелки отличаются от кур тем, что у них отсутствуют вирусы птичьих лейкозов, злокачественных заболеваний крови, тогда как у кур эта инфекция существует почти регу­лярно. Именно это и заставило вести производство коре­вой вакцины на культуре ткани эмбрионов перепелок. Такая ткань гарантировала, что в вакцину не попадут посторонние и, может быть, злокачественные для чело­века вирусы.

Ежегодно в нашей стране выпускается более 15 мил­лионов доз коревой вакцины, с помощью которой вакци­нируют всех детей, достигших годовалого возраста. Кроме того, советская коревая вакцина экспортируется во многие зарубежные страны, в том числе во все со­циалистические.

В Болгарии, Венгрии и ГДР, где населения значи­тельно меньше, чем в СССР, удалось вакцинировать буквально всех детей. Исключение составили только дети с медицинскими противопоказаниями против такой прививки. Массовая вакцинация привела практически к полному искоренению кори. Заболеваемость корью пре­кратилась. Врачи выявляют лишь отдельные, изолиро­ванные случаи кори, чаще всего связанные с заносом ин­фекции из другой страны. Когда в нашей стране с ее огромным по численности детским населением будет проведена такая же интенсивная вакцинация, она, не­сомненно, обеспечит такую же надежную защиту от кори.

С 1977 года в рамках ВОЗ в развивающихся странах Африки, Азии и Америки началась борьба с корью. Пос­ле ликвидации оспы эта международная организация смогла выделить значительные средства, чтобы организо­вать производство десятков миллионов доз вакцины, не­обходимых ежегодно для проведения этой кампании.

Активнейшее участие в этом благородном деле при­нимает и наша страна. Если все будет развиваться так же успешно, как и борьба с оспой, можно с уверен­ностью сказать, что с корью человечество сумеет рас­правиться в ближайшие десять-пятнадцать лет.