Глава IV

КРУШЕНИЕ ВОСТОЧНОГО ЭКСПРЕССА

2 сентября 2000 года я шел в Петровский парк не по заданию редакции. Я шел туда за тем, чтобы на расстоянии тысяч километров от цюрихского стадиона "Хардтурм" ощутить непередаваемое чувство единения людей вокруг своей футбольной сборной. На "Динамо" в этот вечер был установлен большой экран – для болельщиков, которым хотелось попереживать за национальную команду не в одиночку перед домашним телевизором, а вместе, с эффектом присутствия на стадионе. Швейцария – Россия: с этого матча начинался отборочный цикл ЧМ-2002, который должен был вернуть нас к жизни после Украины.

И оно в этот вечер было, это чувство единения. Был сорванный к чертовой матери голос после победного гола Бесчастных, были объятия с незнакомыми людьми после финального свистка, было дружное скандирование: "Рос-си-я! Рос-си-я!", от мощи которого ты в какие-то секунды переносился в Цюрих и оказывался рядом с Карпиным, Онопко, Нигматуллиным.

Но тот ужас, что происходил в Петровском парке почти весь первый тайм, впечатления от самого футбола затмил напрочь. И у многих, не сомневаюсь, отбил охоту к дальнейшим посещениям подобных просмотров

Первый раз поддержка собственной футбольной сборной оказалась для российских болельщиков сопряжена со страхом за собственную жизнь. Первый – но далеко не последний…

Атмосфера поначалу была абсолютно спокойная. На трибуне мирно сосуществовали болельщики разных команд, и мои коллеги по "СЭ" подметили, как двое парней в шарфах ЦСКА доказывали фанату, облаченному в красно-зеленый флаг "Локомотива", каким роковым шагом была отставка главного тренера армейского клуба Олега Долматова. Игра еще не началась, а по трибунам уже гремело традиционное: "Россия, вперед!"

Идиллия, однако, продолжалась недолго. За несколько минут до начала матча прозвучал первый тревожный звонок: с верхнего яруса на головы сидящих внизу вылетели две дымовые шашки. Их быстро потушили, но появилось мерзкое предчувствие: это только начало.

Один из моих коллег с тревогой отправился в расположенный под табло "Динамо" верхний сектор Западной трибуны и убедился, что там собралась агрессивно настроенная группа фанатов. Большинство из них было, как на подбор, стрижено под ноль, одето в черные джинсы и куртки. Всех их последующие действия говорили об одном: этими "болельщиками" управляла чья-то невидимая, но очень твердая рука. Погром на трибуне, который они учинили в середине первого тайма, никак не напоминал хаос и разгул стихии; создалось полное ощущение спланированной провокации. Это предположение подтвердил начальник отдела по организации охраны общественного порядка ГУВД при проведении массовых мероприятий Александр Аратов. "Обычно мы задерживаем исполнителей, организаторы остаются в тени", – заявил он.

На 9-й минуте матча в верхнем секторе началась драка, и тут же образовалась давка: болельщики, сидевшие в нижних рядах, оказались прижатыми к стальным барьерам. И тут -как по команде – на поле и на нижние сектора полетели пластиковые кресла. Внизу началась паника. Сотрудники милиции, до этого настроенные по отношению к болельщикам вполне лояльно, попытались пробиться в центр бушующей толпы, но столкнулись с хорошо организованным противодействием фанов. В стражей порядка полетели вырванные с мясом пластиковые сиденья. От некоторых кресел вандалы отдирали куски пластмассы, которые мгновенно превращались в остро заточенное оружие. Прямое попадание подобного снаряда оставляет глубокие рваные раны на теле человека.

Инициаторы трансляции – главный редактор спортивных программ ТВЦ Сергей Ческидов и его заместитель Алексей Ефимов – прервали показ и обратились с просьбой прекратить бесчинства. Поздно: призыв остался неуслышанным, а побоище вспыхнуло с новой силой. На трибуны выдвинулся ОМОН, до этого находившийся в резерве за территорией стадиона.

Нормальные болельщики делали все, чтобы выбраться с трибуны, пробравшись к беговым дорожкам и к выходам со стадиона. Десяток отморозков избивали ногами упавшего сотрудника ОМОНа. Рядом молодой человек пытался на руках вынести с трибуны окровавленную девушку. У обоих по лицу катились слезы. У девушки – от боли, у молодого человека -от унижения.

Стоявший рядом швейцарский коллега, похоже, был шокирован не меньше нас: "За десять лет работы в журналистике четырежды приходилось бывать в командировках в так называемых горячих точках. В Анголе и Афганистане, в Ираке и Косове. Но такой дикости видеть не приходилось даже там".

Тем временем омоновцам удалось оттеснить фанатов к выходу. Перед нами предстала неприглядная картина: в верхнем секторе напрочь снесены все сиденья. Болельщики, добравшиеся до поля, начали скандировать лозунг из одного слова: "Футбол!" Вновь к зрителям обратился Ческидов: "Мы сами идем к тому, чтобы наши стадионы превратились в огромные спортивные концентрационные лагеря, опутанные колючей проволокой в два ряда. Давайте не будем сами себе рыть яму! Давайте смотреть футбол и вместе болеть за Россию!"

"Давайте хотя бы во втором тайме будем вести себя по-человечески", – призвал ведущий программы "ОСП-студия" Сергей Белоголовцев. Эти слова возымели действие: беспорядки прекратились, люди вернулись на трибуны, и трансляция была возобновлена.

Что же до зачинщиков беспорядков, то они организованно и быстро покинули стадион до начала второго тайма. Сотрудник правопорядка пытался остановить одного из хулиганов, но услышал истеричный крик: "Болельщика бьют!" После чего хулиган безнаказанно ушел с "Динамо". Какой там футбол! Зачем, если есть дела поважнее? В органах правопорядка подтвердили: ни один хулиган не был задержан. "Мы боялись спровоцировать новый конфликт", – такое было дано объяснение. Насколько убедительное – решайте сами.

Врач центра экстренной медицинской помощи Комитета здравоохранения Москвы Александр Незамаев отвечал за медицинское обеспечение во время проведения акции. "К нам обратились 13 человек, четверо госпитализированы, – сообщил он. – У всех один диагноз – черепно-мозговая травма средней тяжести. Среди пострадавших есть и одна девушка". Позже узнаем: с диагнозом "закрытая черепно-мозговая травма" доставлен в Боткинскую больницу и сотрудник ОМОНа лейтенант Тарасов.

– Почему бы нашим правоохранительным органам не перенять опыт английских коллег, которые в течение 5 лет не пускают на стадион лиц, единожды замеченных в хулиганских действиях во время матча? – спросили мои коллеги по "СЭ" Аратова.

– У нас есть специальная картотека: там отмечены имена около 700 задержанных за хулиганство во время футбольных матчей. Мы даже знаем агрессоров в лицо: на каждом матче установлены специальные камеры, снимающие потенциально взрывоопасные сектора болельщиков. Но при этом с юридической точки зрения у нас нет права не пустить хулиганов на стадион.

Напоследок – свидетельство еще одного очевидца произошедшего на "Динамо", болельщика Алексея, опубликованное на гостевой странице интернет-сайта "СЭ".

"Заварушка началась на секторе, где преобладали фаны ЦСКА, которые, желая немного развлечься, устроили уже привычный для всей милиции слэм и запалили немного селитры. В ответ получили неадекватные действия правоохранительных органов. Потом подключился сектор со "спартаковской" основой. И понеслось!.. Доставалось всем подряд. Такого беспредела я, клянусь, уже давно не видел. Многих не согласных с мнением фанов просто втаптывали в сектор, доставалосъ девушкам (одну из них я видел в состоянии шока после произошедшего, задыхающуюся, что-то несвязно говорящую). А в это время на другом секторе завязалось самое настоящее побоище: с корнем выламывались стулья, перила, ограждения. Все это летело в ОМОН, хотя сначала сложилось впечатление, что это фаны ЦСКА и "Спартака" схлестнулись между собой на секторе. Скорее всего, правда, это не так: просто нашли общего врага – ОМОН и решили, что ему не место на трибуне. Минут на 15 успокоившись и вновь вернувшись на свои места, в конце первого тайма совместные бригады спартаковских, армейских и динамовских hool's двинули на выход. На стадионе больше делать было нечего, так как пошел слух, что ОМОН вернется с огромным подкреплением и после матча будут "вязать" и правых, и виноватых. Потом был марш по Тверской с полным беспределом по отношению к нерусским – кавказцам, неграм, азиатам и поклонникам музыки в стиле хип-хоп. Я не хочу оправдывать действия фанов на стадионе. Что и говорить, ребята, мы переборщили. Пострадали от наших рук совершенно неповинные люди. Ребята, не стоило так зверствовать на трибунах, тем более что эта трансляция была для нас с вами. Нам пошли навстречу с трансляцией, а мы показали себя свиньями".

Итак, ад на "Динамо", без всякого сомнения, был спланированным и подготовленным. И умышленно (для эпатажа общественного мнения и сладкого ощущения собственной безнаказанности) назначенным на тот момент, когда все должны были объединиться.

Сутки спустя я написал в "Спорт-Экспрессе": "Самое страшное в том, что беспредел вновь остался без наказания. Агрессия околофутбольных боевиков развивается в стране такими темпами, что только пара-тройка показательных, широко освещаемых в прессе и на ТВ судебных процессов с внушительными приговорами могли бы остановить насилие. Но этого не происходит – как не происходит и внедрения людей из спецслужб в фанатские группировки, что тоже могло бы предотвращать конфликты. В отличие от Англии главари российских хулиганов продолжают спокойно посещать стадионы и дирижировать очередными злодеяниями. А значит, безумие в Петровском парке вечером 2 сентября 2000 года рано или поздно может получить еще более страшное продолжение".

К сожалению, я оказался прав. Меньше двух лет спустя, в июне 2002 года, массовый просмотр матча Япония – Россия на Манежной площади приведет к разгрому центра Москвы и гибели человека…

Впрочем, об этом – позже. Пока же вернемся к футболу.

Игра, которую показала в Цюрихе сборная России, никак не могла спровоцировать ад в Петровском парке. Предыдущие полгода, в течение которых команда Романцева удрученно играла только товарищеские матчи (Еиго-2000, как мы помним, трагически "проехал" мимо нее), вызвали ощущение застоя: помощник главного тренера Михаил Гершкович на пресс-конференции после безликой домашней ничьей со Словакией даже заявил, что сборная подхватила "вирус безразличия". Это эффектное клише журналисты вспоминали еще долго…

Но в Швейцарии, особенно во втором тайме, все сложилось благополучно, при том что соперник был отнюдь не подарком. Потрудиться пришлось изрядно: несколько сложнейших ударов парировал Нигматуллин ("Он в этом году пропустил меньше мячей, чем Филимонов", – так объяснил Романцев свое решение вратарского вопроса), однажды мяч уже почти с линии ворот вынес Смертин, безупречный матч провел капитан Онопко…

Кстати, об этом капитанстве. Мой коллега Леонид Трах-тенберг – кстати, пресс-атташе сборной Романцева периода 1994-1996 годов – перед игрой со Швейцарией поведал на страницах "Спорт-Экспресса" любопытную историю.

"Два года назад Анатолий Бышовец, в ту пору главный тренер национальной сборной России, перед каждым матчем поочередно выдавал капитанскую повязку самым опытным и проверенным им игрокам. Это происходило до тех пор, пока одни из его избранников не оказались за бортом команды, а другие перестали попадать в стартовый состав. И тогда на капитанском мостике вновь появился Виктор Онопко.

Казалось бы, смена руководства в штабе сборной в разгар отборочного турнира ЧЕ-2000 никак не должна была отразиться на роли Онопко в коллективе, тем более что Олегу Романцеву, возглавившему команду, Виктор неизменно служил верой и правдой. Однако в марте прошлого (то есть 99-го. -Прим. И Р.) года в Ереване в канун матча с Арменией в сборной все-таки состоялось перевыборное собрание, в котором -впервые на моей памяти – помимо игроков принял участие и тренерский триумвират: Романцев, Гершкович, Павлов. Хотя голосование было тайным, ни для кого не составляло секрета, что руководство единодушно отдало свои голоса Илье Цымбаларю. Несмотря на это, большинство проголосовало за прежнего капитана. И, по-моему, тогда для всех, включая "верха", стало очевидным пока Онопко находится в рядах сборной, выборы капитана будут носить формальный характер – даже времени на их проведение тратить не стоит".

Как же интересно складываются драмы человеческих отношений! В марте 99-го Романцев и его помощники хотели сделать Цымбаларя капитаном сборной России. В июне он, выйдя на замену на "Стад де Франс", отдаст решающий пас в матче на Карпина. А осенью того же года Павлов обнаружит Цымбаларя в Тарасовке накануне матча вторых сборных России и Германии "не в кондиции", доложит наверх – после чего Романцев безжалостно отчислит из "Спартака" одного из самых его культовых игроков 90-х. А Онопко действительно еще много лет будет оставаться капитаном сборной…

Победный гол в Цюрихе после навеса Карпина головой забил Бесчастных. Начинался самый звездный период в карьере Владимира – лучшего на сегодня снайпера сборной России и третьего голеадора за всю историю нашей национальной команды, включая советские времена.

После игры со швейцарцами Романцев, всегда подчеркивавший свое стремление не просто к победам, а к красивому футболу, сделал целую серию неожиданных для себя заявлений:

– Признаюсь, впервые в моей карьере мне так нужна была победа (а как же Украина, Еиго-96, еврокубковые четверть- и полуфиналы "Спартака", золотой матч чемпионата-96 против "Алании" и так далее? – Прим. И. Р.). Я был готов к тому, что в случае неудачи меня опять обвинят в пораженческом настроении, в том, что я выбрал защитный вариант. Но выиграть надо было любой ценой. Красоту футбола, к которой я всегда стремлюсь, отодвинул на второй план результат.

Декларация эта мне, честно говоря, не понравилась. Когда тренер полностью отходит от своих принципов в ущерб обстоятельствам, это может дать сиюминутный результат, но на более отдаленной перспективе скажется обязательно.

В то же время Романцев подтвердил свою репутацию короля отборочных турниров. После матча в Швейцарии он остался непобежденным уже в своем третьем квалификационном цикле: из 18 матчей Еиго-96, Еиго-2000 и теперь ЧМ-2002 его сборная выиграла 15 и три завершила вничью. Серия эта будет длиться еще год – вплоть до дикой выходки английского судьи Грэма Полла на последней минуте выездного матча со Словенией.

Следует также заметить, что в финальных турнирах вся эта отборочная аура непобедимости слетала с Романцева в мгновение ока…

(c)@(r)

Натужно сыграв дома со Словенией вничью -1:1, сборная России отправилась на самый трудный выезд – в Белград.

Поединок с Югославией, кстати, был перенесен на 25 апреля с октября 2000-го из-за серьезных внутриполитических проблем в этой стране. Штаб сборной был против переноса, но его, по сути, поставили перед фактом. Вячеслав Колосков вспомнил о тех событиях занятную деталь:

– Тогда РФС, поверьте, сделал все, чтобы интересы нашей сборной не были ущемлены. Югославы, помнится, предлагали не менять дату матча, а провести его в Москве. Я поддержал этот вариант, но у руководства сборной России была другая позиция Сейчас бессмысленно рассуждать, когда нам выгоднее было приехать в Белград – осенью или весной. В конечном счете все решают не сроки, а настрой и готовность команды. Правильно сказал Романцев: "Нельзя думать о ничьей, надо играть на победу".

Играть на победу представлялось задачей непростой – хотя бы потому, что травмы вывели из строя таких ключевых футболистов, как Смертин и Карпин. В отсутствие первого Романцев доверил важнейшую позицию опорного полузащитника созидателю Мостовому. И тот не подвел, выиграв, в частности, всю верховую борьбу.

Одним рейсом со сборной России в Белград прилетела внушительная группа поддержки. Например, популярные актеры -Александр Фатюшин и Александр Абдулов. Теперь уже, увы, покойные…

Абдулов рассказал журналисту Юрию Бутневу, что познакомился с Романцевым двумя годами ранее в Элисте, когда снимал там своих "Новых бременских". Как раз в те дни в столицу Калмыкии на матч с "Ураланом" прибыл "Спартак". Абдулов поспешил на стадион и стал свидетелем сенсационного поражения красно-белых, за которых много лет болел.

– Надеюсь, что на этот раз все будет иначе, и сборной я принесу удачу. Очень на это надеюсь! – воскликнул Абдулов.

Принес.

Югославскую сборную в тот момент, правда, сотрясали скандалы. Почти такие же, как у нас в 90-е годы. Группа опытных игроков вошла в жесточайший клинч с главным тренером Милованом Джоричем и не вышла на поле.

Но югославы были и без того грозны. Однако все их усилия разбивались о стену под названием "Нигматуллин". То был его год, что позже вратарь докажет в легендарном матче "Тироль" – "Локомотив" и многих других поединках. По итогам того сезона Нигматуллина признают не только лучшим футболистом, но и – огромная редкость для России! – лучшим спортсменом года.

В перерыве Романцев произвел более чем неожиданную, а для многих – просто необъяснимую замену. Вместо активного Федькова он выпустил на поле Бесчастных. Ничего странного в замене новичка на опытного игрока не было бы, кабы не одно обстоятельство: в своем "Расинге" из испанского Сан-тандера Бесчастных к тому времени уже пару месяцев вообще не играл и даже был исключен из клубной заявки. Зачем, казалось, тренер усиливает атаку человеком, который даже теоретически не может быть в хорошей форме?!

Но есть в арсенале хорошего тренера один непременный атрибут. Называется – интуиция.

Она у Романцева сработала – и Бесчастных на 72-й минуте забил победный мяч. Вышел он на загляденье: после низкого навеса Ролана Гусева он даже не прыгнул, а нырнул к мячу "рыбкой" и в жесткой борьбе с соперниками все-таки головой отправил мяч в ворота.

Не раз потом мы говорили с Бесчастных, и знаю точно: того доверия Романцева, выпустившего его на замену вопреки общественному мнению и с угрозой для собственной тренерской репутации, форвард не забудет никогда. Потому что знает: истинное отношение людей проявляется именно в трудные минуты.

Бесчастных говорил: "Тренер подвергался резкой критике за то, что продолжал приглашать в сборную игрока, не выступающего за клуб, и ему было бы намного проще отказаться от моих услуг. Но он в меня верил. Если бы не Романцев, меня как футболиста сейчас бы вообще не было".

После матча версию об интуиции, правда, главный тренер не подтвердил:

– Все было решено заранее: Федьков начинает, а на второй тайм выходит Бесчастных. Правда, Федьков об этом не знал.

В итоге посрамлена оказалась футбольная наука, твердящая о том, что без игровой практики успех на высшем уровне невозможен. И очень хорошо, что наука эта иногда терпит поражения: иначе футбол был бы не творчеством, а чистой механикой.

Бесчастных, лучший бомбардир сборной российских времен, не раз доказывал, что честь страны для него не пустой звук. Может быть, именно этим руководствовался Романцев. А может, тем, что, по замыслу тренера, в эти 45 минут форвард обязан был вложить всю ту ярость, что накопилась у него – забытого и недооцененного. Который за семь месяцев своей золотой головой принес сборной России шесть важнейших очков – в Швейцарии и Югославии. И до Японии с Кореей нашей команде стало рукой подать.

Кстати, не наблюдалось в тот момент у сборной – впервые, пожалуй, за постсоветский период – и каких-либо организационных проблем. Накануне ответного, московского матча с Югославией Романцева на пресс-конференции спросили об этом:

– Есть ли проблемы с материально-техническим обеспечением?

– Нет. Питание, проживание – все на должном уровне. Размер премиальных, оговоренных в контрактах, футболистов устраивает. На сбор все приехали вовремя, никто не пытался "косить", если так можно выразиться, ссылаясь на какую-либо травму.

Говоря все это, всегда настороженный и напряженный Романцев выглядел непривычно веселым и расслабленным. Неудивительно: после победы в Белграде путевка на ЧМ-2002 была у россиян уже почти в кармане. После инцидента в Словении, а потом уже и по окончании самого мирового первенства проигравший Олег Иванович выскажется в адрес РФС уже совсем по-другому…

Обстановка в сборной в тот момент казалась безоблачной. В команде много шутили, вспоминали забавные случаи из недавнего прошлого – жизнь состоит-то не только из серьезных вещей. По свидетельству пресс-атташе Александра Львова, на закрытой вечерней тренировке за день до знаменитого матча на "Стад де Франс" Михаилу Гершковичу показалось, будто на одном из секторов стадиона притаился французский шпион. Львова и мастера по обуви Вячеслава Зинченко тут же отправили "брать языка", но шпионом оказался… задремавший в дождь под козырьком стадиона местный электрик, от которого за версту разило вином. Никто его со стадиона, естественно, удалять не стал. И Роже Лемерру он секретов, как показал матч, не выдал…

Кстати, благодаря Львову, имеющему обширные связи в актерско-музыкальной среде, в Бор зачастили известные артисты, разнообразившие монотонную подготовку к матчам.

Перед Югославией перед командой, к примеру, выступил Михаил Круг. Команда пришла на его выступление в полном составе, за исключением Филимонова. Что не осталось незамеченным популярным музыкантом, чревычайно волновавшимся перед выходом на импровизированную сцену:

"Думаю, поймут ли, о чем пою?-говорил он Львову. -Жанр ведь специфический – городской романс. А они народ молодой, многие за границей играют. Может, им Стинг или Элтон Джон больше по душе. Вон Филимонов не пошел меня слушать…"

Со сцены его не отпускали еще долго. А потом капитан сборной Виктор Онопко вручил ему майку с девятым номером. В ответ Михаил одарил всех своими кассетами, которые потом с Карпиным и Мостовым отправились в Виго, с Онопко в Овьедо, со Смертиным в Бордо, с Никифоровым в Эйндхо-вен, с Аленичевым в Порту. Так "Владимирский централ" зазвучал в Испании и Франции, в Голландии и Португалии.

Через год Круг станет жертвой наемных убийц…

(r)@@

С Югославией сыграли вничью – 1:1. А через день грянул оглушительный скандал.

В "Известиях" вышла статья журналиста Игоря Пороши-на под заголовком "Российско-югославский договор о мире". Вот отрывки из нее.

"…примерно в полдень у меня зазвонил телефон… Мой друг начал без предисловий. И в первой же фразе сказал главное, то есть то, зачем он, собственно, звонил. Он был вполне доволен эффектом. Я пытался что-то резко возразить, но это было так неловко, что я решил быстро завершить разговор. Все-таки я перезвонил ему, чтобы сказать, что говорить мне это перед матчем было свинством, что он испортил мне настроение и все удовольствие.

Говоря все это, я еще на что-то надеялся. Но, как оказалось, напрасно. Его слова застряли в моей голове, как бандерильи в холке несчастного быка. Я смотрел футбол через сказанное им, как через линзу, вернее, через решетку – какое уж тут удовольствие. Одинокий среди 65 тысяч людей, я силился, но не мог почувствовать то же, что и они. Когда Ковтун забил свой изумительный гол, я только ухмыльнулся. Когда Ми-ятович сравнял счет -ухмыльнулся во второй раз. Когда Чу-гайнов не попал с трех метров, я не хватался за голову.

И только в момент встречи мяча с крестовиной российских ворот после удара Михайловичая пережил сильное чувство. Но оно все равно было особенным – не испуг и облегчение, а удивление. Большое удивление. Этот удар как будто опровергал все то, о чем говорил мне друг. Пора бы пересказать.

– Сегодня будет ничья, – начал он без предисловий.

– Или победа, или поражение (мой друг – игрок, прогнозы – его страсть).

– Только ничья. По взаимному соглашению. К взаимному удовольствию.

– Бред. Сомнительное удовольствие для югославов -в их-то положении.

– Югославы на самом деле ничего не теряют после ничьей в Москве. Они отказываются от притязаний на первое место, зато сохраняют все шансы на второе. Юги считают, что у России выиграть труднее, тем более в Москве, чем у Швейцарии и Словении. Эта ничья нужна и им, и нам тем более. Все будет шито-крыто.

Два братских народа всегда смогут договориться. Я абсолютно в этом уверен. Я поставил на ничью по пятнадцать тысяч в двух конторах. Хороший коэффициент для такой очевидной ситуации – 2,9.

– Почему только по пятнадцать?

– Потому что больше денег не было. Ты знаешь, я никогда не играю в долг. Помяни мое слово, мы еще хорошо погуляем на мой выигрыш.

Мой друг – странный человек, как и все заядлые игроки. Они рассуждают о футболе в терминах базарной арифметики. Я научился спокойно слушать его расчеты по поводу исхода тех или иных спортивных встреч. Иногда занятно. Мой друг – немного поэт тотализатора. Он прекрасно отдает себе отчет в том, как редко сбываются его предначертания.

Поэтому ставит помалу. Но на этот раз я не был спокоен. Потому что 30 тысяч – это необычная ставка. Необычайная.

Так что, признаюсь, футбола я не видел. У меня нет никаких соображений по поводу того, как играла сборная России, справедлив ли итог матча. Я пребывал в плену тяжелой мнительности. Я был рабом подозрений.

Сразу же оговорюсь, что договорные матчи – это блуждание в потемках. Никогда нельзя утверждать точно, что ты видел договорной матч (если это, конечно, не наша первая лига). Для этого надо быть непосредственным участником или свидетелем договора. Однако всем известно, что футбол – это не только игра, но и игорный бизнес, такой же, как карты, скачки и собачьи бега. Устроители и участники игры всегда стоят перед искушением расписать банк заранее.

Разумеется, с тех пор как футболисты первый раз попались на жульничестве, появилось немало попыток описать сокровенную темную кухню футбола, а также составить методику поимки в ней черной кошки. Признаки договорных матчей хорошо известны. Разберемся по пунктам.

А) Интенсивность единоборств, скорость игры.

Она показалась неожиданно низкой даже и тем людям, которые смотрели футбол невинными и чистыми глазами, не замутненными ядом мрачных подозрений. Сборная России играла медленно, Югославия – пешком, при атаке двигались только те футболисты, что были с мячом, и в лучшем случае -кто-то еще один. Защитники никак не поддерживали атаку. В стартовый состав Югославии не попали Кежман, Станкевич, Друлович – игроки, которые были способны навязать сборной России невыгодный ей высокий темп игры. Юговича вообще не оказалось в заявке на матч.

Б) Жесткость борьбы.

В матче было показано четыре желтые карточки, что как будто опрокидывает теорию о сговоре. Однако три из четырех предупреждений скорее иллюстрируют педантично аптекарскую манеру судейства Герберта Фанделя, нежели говорят об ожесточенном характере игры. Ковтун заработал свой горчичник, как положено, исключительно из-за своей неловкости. Мостовой в очередной раз стал жертвой разговорчивости. Джукич получил предупреждение за вполне невинную подножку.

И только в случае с Дмитровичем была наказана жестокость. В остальном югославы выглядели на поле образцовыми джентльменами. В чем прежде их никто не подозревал.

В) Голы.

Гол Ковтуна – сущее недоразумение. Конечно, такое нельзя было нарочно придумать. Но в запланированных ничьих куда важнее не то, как открывается счет, а то, как он сравнивается. Действия Онопко и Ковтуна в момент, когда Миято-вич бежал на добивание, в этом смысле представляются странными. Но разве прежде мы не видели столь вопиющих ошибок нашей пары центральных защитников?

Г) Временной промежуток между голами.

Абсолютно точное совпадение с приметой договорных ничьих. Зазор между голами должен быть небольшим. Потому что чем ближе конец матча, тем выше риск того, что ответный мяч влетит в ворота слишком уж странно.

Д) Слова.

В них никогда нет правды. Признаться, я поделился в перерыве своей печалью с несколькими коллегами, рассказав об утреннем звонке. Так что тема "слишком мирного матча" предсказуемо всплыла на пресс-конференции. На вопрос бесстрашного питерского коллеги Олег Романцев отозвался чрезвычайно нервно, прямо обозвав журналиста "ненормальным провокатором". Что, разумеется, ни о чем не говорит – прискорбная неспособность главного тренера сборной и "Спартака" держать удар на пресс-конференциях всем известна. Я спросил о том же главного тренера югославов Деяна Сави-чевича: он улыбнулся, когда ему перевели вопрос, и показательно корректно ответил. "Все видели конец матча; разве у кого-то есть сомнения, что мы хотели выиграть?" Раздались аплодисменты.

Савичевич прямо отсылал аудиторию к удару Михайловича в крестовину за пять минут до истечения игры. Удару, разбившему вдребезги теорию о российско-югославском мирном договоре. Но когда твое сердце отравлено подозрением, есть желание с пинкертоновским усердием рассматривать даже осколки погибшей версии… Нам остается догадываться, что произошло бы на поле Лужников, если бы Михайлович взял несколько сантиметров правее. Нам остается догадываться, умеет ли величайший в мире исполнитель стандартных положений рассчитывать траекторию своего удара с точностью до сантиметра. Иногда кажется, что умеет.

Я ни на чем не настаиваю и никого не обвиняю, кроме себя. Эта статья не о том, как иногда делается результат в футболе. Эта статья о том, как опасно субботним утром, когда у тебя хорошее настроение, отвечать на телефонные звонки. Если бы я не поднял трубку, вы прочли бы совсем другую рецензию. Это плач о потерянном удовольствии. Ведь, наверное, есть люди, которые получили удовольствие от этой игры".

Вот такая публикация появилась на страницах популярной общеполитической газеты. По сути дела, сборную России впервые открыто заподозрили в участии в договорном матче.

Тут самое время сказать, что я с наблюдениями коллеги Порошина согласен не был. Куда ближе мне позиция двух бывших игроков сборной СССР, приведенная – тут надо отдать должное либо редакции, либо самому Порошину – прямо под материалом журналиста.

Вагиз Хидиятуллин:

– Обоюдоустраивающая ничья? Возможно, она и была таковой. Ход второго тайма, за исключением удара Михайловича, в этом убеждает. Но всякую мысль о возможной договоренности отметаю. Первая половина игры показала, что настрой команд был безоговрочно боевым. При такой аудитории на трибунах и у экранов иное невозможно.

Александр Бубнов:

– Не думается мне, что на таком уровне это возможно. Обе команды в Москве сыграли на порядок качественнее, чем в Белграде.

В материале в "Спорт-Экспрессе", посвященном этой игре и написанном еще до прочтения Порошина, я написал нечто прямо противоположное его разоблачениям: "5 Лужниках ни секунды не было ощущения безжизненности – в отличие, скажем, от домашнего матча двухмесячной давности со Словенией. Накал эмоций все 90 минут был предельным, и на фоне первостатейных югославских звезд Россия не выглядела отставшей от футбольной моды провинциалкой".

У меня есть объяснение, почему коллеге показалось то, что показалось. По собственному опыту знаю, насколько страшное это дело – смотреть футбол под определенным ракурсом, заранее подозревая, что исход матча предрешен. Любое касание, любое нарушение правил, любой удар ты будешь трактовать только исходя из этой версии. Точно так же, как, сделав ставку в букмекерской конторе, тебя в матче будет интересовать только "доезд" – так в этой среде называют успешный для тебя исход поединка. Все эти 90 минут тебе абсолютно не до футбола, лицо игры искажается до неузнаваемости!

(c)(c)(c)

Итак, я не был согласен с Игорем Порошиным. Но признавал и признаю его полное право на высказывание любого мнения о прошедшей игре. Неприкосновенное право журналиста. У игрока или тренера, в свою очередь, есть точно такое же право с тем или иным журналистом не разговаривать. Подчеркиваю: с тем или иным. Но не со всеми же!

Однако в ответ на выступление отдельно взятого обозревателя в отдельно взятом (притом не специализированном) издании началась такая вакханалия, что о ней и сейчас вспоминается с содроганием. Через четыре дня сборная России играла на выезде с Люксембургом. Мой коллега, собкор "Спорт-Экспресса" по Германии и окрестностям Ефим Шаинский в предматчевом репортаже написал:

"Увидев Михаила Гершковича, который всегда с удовольствием общается с журналистами, тут же подошел к нему. Но… "Интервью не даю", – огорошил меня тренер. Через некоторое время я заметил Олега Романцева. Увы, на мою просьбу поговорить главный тренер российской сборной тоже ответил отказом: "Пишите, что видите. Я говорить не буду. Все, без комментариев"…

Пресс-атташе сборной Александр Львов наконец объяснил мне, почему все в команде приняли обет молчания: "В одной из газет появилась статья, где более чем прозрачно на-мекается, что наш матч с югославами был договорным. Мне трудно передать реакцию игроков на грязь, которую на них вылили… В результате провели собрание, и на нем футболисты решили провести своеобразную акцию протеста – пока интервью не давать. Возможно, в этом есть некоторый эмоциональный перехлест, но футболистов можно понять: они люди взрослые, профессионалы, добросовестно относятся к своему делу и испытывать унижения не хотят".

По игре с Люксембургом сложилось ощущение, что все эмоции команда потратила на предматчевое собрание. Россияне с огромным трудом выиграли -2:1, причем, согласно отчету в "Спорт-Экспрессе" моего коллеги Александра Просве-това, после победного гола Семака на 76-й минуте трусливо катали мяч на своей половине поля.

В послематчевых комментариях футболисты и тренеры сборной России отечественным журналистам вновь отказали. При этом на иностранцев обет молчания не распространялся. Тем более глупой казалась эта игра в молчанку, которая, как быстро стало известно, была инициирована вовсе не игроками, а разъяренным публикацией в "Известиях" Романцевым.

Сам главный тренер спустя несколько дней в разговоре с шефом отдела футбола "Спорт-Экспресса" Константином Клещевым так объяснил причины демарша:

– После матча с Югославией футболисты посчитали, что в некоторых средствах массовой информации их оскорбили. И это произошло не в первый раз. На общем собрании игроки единогласно решили приостановить общение со СМИ, как печатными, так и электронными. Сделано это, чтобы привлечь внимание к проблеме объективного освещения всего, что связано со сборной.

– Есть разные СМИ – и разные журналисты. И мнения могут высказываться самые разные…

– У нас нет возможности разбираться, почему тот или иной журналист высказал оскорбительную точку зрения или, как уже бывало, не успел или не захотел показать готовый материал герою публикации. В то же время мы с пониманием относимся к конструктивной критике, которую часто заслуживаем, и вносим коррективы в свою работу. Но мы также убеждены в том, что болельщики должны получать правдивую информацию о сборной.

– На мой взгляд, ошибочное или даже несправедливое суждение журналиста – не повод отказаться от общения с прессой, а через нее – с болельщиками.

– Но не оскорбительное. А публикации по поводу матча против Югославии были восприняты именно так. Среди игроков нет толстовцев, готовых подставить другую щеку.

– Вы как главный тренер не обязаны выполнять решения собрания игроков.

– У нас команда. Я – один из команды.

– Кто и когда может отменить обет молчания?

– Только общее собрание команды, так как решение принималось именно на нем. Это был долгий и непростой разговор.

– Когда же состоится такое собрание?

– Перед товарищеским матчем против греков 15 августа соберем пресс-конференцию, на которой футболисты изложат свою позицию.

Автор этого интервью Константин Клещев опубликовал в "СЭ" довольно едкий комментарий к нестандартному решению сборной, сопровожденный заголовком "Захотят ли болельщики помочь немой сборной?" Под цитатами из этого материала, думаю, могли бы подписаться многие пишущие о футболе журналисты:

"Обидно за игроков, которые, услышав несправедливые (это не только мое мнение) слова в свой адрес, встали в позу брошенной любовником барышни: "Все мужики – сволочи". Обидно за Романцева, который за несколько дней до этого приезжал к нам в редакцию, где в течение двух часов беседовал с журналистами отдела футбола. И в нашем разговоре не было запретных тем! Обидно за поклонников сборной, которые вправе были услышать от игроков, что они думают по поводу "договора" с югославами и предстоящей встречи с Люксембургом. Молчание – не лучший способ выразить свою позицию…

Настоящий профессионал – игрок или тренер – обязан ВСЕГДА быть в контакте со своими болельщиками. А контакт этот возможен только через журналистов, какими бы плохими они ни были и какие бы спорные или обидные мнения ни высказывали. Каждому герою нужен свой поэт, говорили древние и были правы.

Или, может быть, наша сборная уже не нуждается в поддержке, подобной той, что была ей оказана 2 июня на матче против Югославии? Или кто-то сказал, что 6 октября в Москве во встрече со швейцарцами уже ничего не будет решаться?

Несколько лет назад один из игроков сборной России, с которым мы беседовали, пожаловался, что устал от интервью. На это я в шутку заметил, что ему тогда лучше пойти на завод к станку, где отработал с 8.00 до 17.00 и никто не пристает. Мой собеседник улыбнулся, после чего мы с ним довольно долго разговаривали. Сегодня он молчит, как и остальные.

У меня нет сомнений в том, что сборная пробьется на чемпионат мира. Призовой миллион футболисты тоже как-нибудь поделят. Но в отношениях между сборной и журналистами (читай, с болельщиками) не должно быть антагонизма. Это важнее всего. А кому из моих коллег давать или не давать интервью, пусть будет личным делом каждого: обет молчания – не лучший способ выражения протеста".

Для довершения картины приведу рассказ противоположной стороны. Пресс-атташе романцевской сборной Александр Львов, после ухода из национальной команды ставший моим коллегой по "Спорт-Экспрессу", в одном из выпусков своей авторской рубрики "Ретроблокнот" в феврале 2007 года поделился воспоминаниями об обете молчания:

"Вся эта ситуация была бы не более чем забавной, не попади та самая газета в Бор, где квартировала, готовясь к встрече с Люксембургом, сборная. Больших денег в ту пору в ней не платили. По первому зову приезжали в команду игроки только из-за уважения к флагу страны, цвета которого защищали, и главному тренеру. Делалось это искренне, от сердца… И вдруг – такая грязь!

Недавно мы говорили обо всем этом с Сергеем Семаком, всегда отличавшимся прямотой и искренностью суждений.

– Возмущение тот пасквиль вызвал у ребят страшное, вспоминает нынешний полузащитник "Москвы". – Особенно кипели легионеры – Мостовой, Карпин, Никифоров, Онопко, Аленичев, Хохлов. Ведь в сборной в случае серьезной травмы они рисковали не только миллионными заработками в клубах, но и будущим благополучием близких. Вспомните трагическую историю с Омари Тетрадзе. А здесь такой плевок! Мы тогда собрались, поговорили и единогласно решили – больше с журналистами не общаться. Возможно, сделано это было на эмоциях, в запальчивости, но таким образом хотелось привлечь внимание к случившемуся тех людей, кому сборная не безразлична. И показать, что спекулировать на ее имени мы нечистоплотным репортерам не позволим.

Тем же вечером мне позвонил домой Михаил Гершкович и с металлом в голосе сообщил о решении команды.

– Давай-ка теперь думай, как будем на всю эту гадость реагировать, – рубанул он. – И в Люксембурге руководству доложишь.

О чем надо было докладывать я, признаюсь, не очень представлял. Хотя догадывался, какие на мою голову посыплются шишки. Ведь когда в прессе появляется нечто подобное, ответственность за все возлагают исключительно на пресс-атташе…

Тем не менее, жизнь продолжалась. Сразу же по прибытии в Люксембург в номере Романцева состоялось блицсове-щание руководства, на котором мне было предложено высказать соображения по поводу случившегося и ответной реакции. Я честно признался, что предвидеть подобную ситуацию не смог бы никто. И хотя реакцию футболистов признал вполне законной, все-таки предложил пока опрометчивых шагов избежать.

Поддержки мое предложение не нашло. Ив категоричной форме мне было приказано к ужину представить тренерскому штабу открытое письмо игроков с заявлением об обете молчания, которое следует опубликовать в день матча. Ничего не поделаешь – приказ есть приказ. И к вечеру "наш ответ Чемберлену" был готов. Но в глубине души я чувствовал: хотя гнев ребят справедлив и вызван стремлением защитить свое и сборной доброе имя, никаких ультиматумов делать не стоит. Окончательно в этом убедил меня разговор на тренировке с давним знакомцем, тогда еще собственным корреспондентом "СЭ" во Франции, Александром Просветовым. Он и поведал, что во время Еиго-2000 французские футболисты возмутились тем, как пишет о них пресса, и отказались от общения с ней. Скандал поднялся невиданный – улаживать его пришлось президенту национальной федерации.

После ужина, рискуя нарваться на неприятности, я один на один прямо сказал Романцеву, что против каких-то категоричных заявлений. Особенно перед матчем. И предлагаю уже по возвращении подумать, как же все-таки поступить. А всякого рода ультиматумы только порадуют недругов сборной. После нескольких минут раздумий главный тренер согласно кивнул, забрал у меня письмо и, протянув на прощание руку, устало сказал: "Пожалуй, ты прав. Сейчас главное – завтрашняя игра. Вот к ней и будем готовиться".

Матч с Люксембургом мы провели плохо: из-за частых ошибок рвались комбинации, куда-то подевалась игровая идея, было много спешки, бездумной суеты. И если бы не гол, забитый под занавес Семаком, три очка из карликового государства нам бы в тот день не увезти. Уже в раздевалке, поздравив ребят с победой, Романцев то ли в шутку, то ли всерьез напомнил им слова булгаковского профессора Преображенского: "Никогда не читайте до обеда советских газет". И в сердцах хлопнул дверью. Потом, уже в самолете, признался мне: "Я ведь предвидел, что с Люксембургом у нас игра не пойдет. Слишком уж зажатыми, подавленными ребята были. А отчего, ты и сам знаешь".

14 августа того же года грустная история, наконец, завершилась. В десять утра на базе в Бору состоялось очередное собрание, на котором футболисты и тренеры должны были расставить все точки над i. Еще за месяц до него было объявлено, что именно к этому сроку игроки сборной и примут окончательное решение по поводу общения с журналистами. Лично мне было не очень ясно, как будут дальше развиваться события и каким окажется окончательный вердикт команды.

Знал, что найдутся и такие, кто свою точку зрения менять не станет ни за что. Как, например, Юрий Никифоров, который после того, как его однажды ловкач-репортер подставил в одной из газет, дал слово больше никогда никаких интервью не давать.

Тем не менее я рискнул и попытался объяснить футболистам, что не все люди (читай – журналисты) на сей грешной земле плохи. Что есть среди них и те, кто зарабатывает свой нелегкий хлеб не сомнительными дешевками, а честным и праведным трудом. Вот именно они и помогают миллионам болельщиков знать, как живет и играет главная команда России. Не скажу, что концовка пламенной речи, которую я с видом мудрого кота Леопольда завершил словами: "Давайте жить дружно", – потонула в буре аплодисментов. Но, похоже, какое-то впечатление все-таки произвела. По крайней мере выступивший вслед Виктор Онопко, с чьим мнением считались всегда, говорил недолго, но очень уверенно.

– Львович прав, – поддержал меня капитан. – Непорядочные люди, увы, встречаются и в футболе. И нам ли не знать, что есть они и среди тех, кто работает в газетах. Называю их именно так, поскольку журналистами не считаю. И из-за таких не должны страдать те, ради кого мы бьемся на поле. Поэтому молчание предлагаю прервать. А все интервью впредь согласовывать с нашим пресс-атташе.

На том и порешили. О чем и сообщили через час уже на пресс-конференции, посвященной отмене сурового обета".

Как вы, наверное, заметили, целых два с половиной года -с начала 1999-го по середину 2001 -го – сборная России провела без скандалов. По меркам нашей футбольной сборной – срок неслыханный. Это было самое счастливое для нее время. Футбольное время.

Но это, как в случае с закодировавшимся алкоголиком, -стоит только начать…

Вот после шумихи вокруг статьи в "Известиях" очередной скандал и не заставил себя долго ждать. Правда, виновата в нем была не только и не столько наша команда. 1 сентября на последней минуте матча Словения – Россия при счете 1:1 английский судья Грэм Полл откровенно выдумал пенальти в ворота сборной Романцева. Она проиграла, после чего перспективы выхода россиян на чемпионат мира с первого места в группе вдруг зависли в воздухе.

Обозреватель "Спорт-Экспресса" Александр Просветов, человек, в отличие от меня, сдержанный и чаще всего корректный в формулировках, тут не выдержал и написал: "Когда прозвучал финальный свисток, долго не покидало ощущение, будто нас, российских любителей футбола, обокрали. Всех вместе и каждого по отдельности. Причем не с элегантностью Остапа Бендера, а с наглостью бандита с большой дороги".

Писать обо всем этом было крайне неприятно. Почему -исчерпывающе объяснил в своем материале Просветов: "Вообще-то я всегда в той или иной мере не соглашался с кликушеством насчет зажимания российского футбола по всем параметрам и различных заговоров со стороны "международного империализма". Всегда за этим чудился некий комплекс неполноценности. Но в данном случае пенальти представляется настолько придуманным, что даже словенские футболисты обалдели от нежданно свалившегося на них счастья.

…Мы недоумевали и возмущались. Попробуйте же представить себе, что творилось в душе у футболистов? Взрослые люди, они сидели в раздевалке со слезами на глазах. Не случайно сдали нервы у эмоционального Александра Мостового, и после матча он набросился на английского судью Полла, так что тренерам Михаилу Гершковичу и Сергею Павлову пришлось его оттаскивать".

Сам Мостовой спустя несколько лет, правда, стал открещиваться от желания поколотить Полла:

– Говорят, вы и к судье Поллу рвались с серьезными намерениями?

– Нет, это был не я. Хотя серьезность намерений могу подтвердить. Вообще я всегда считался довольно проблемным игроком. Карточки часто получал. Но когда страсти стихали, многие не могли понять, за что меня наказывали. За имидж, наверное.

Карпин, однако, версию в интервью "СЭ" подтвердил:

– Помните, кто хотел судье Поллу в Любляне "накатить" после матча Словения – Россия?

– Мост с Витьком.

– Первый от этого открестился в недавнем интервью "СЭ", а Онопко – он вроде вообще спокойный.

– Тогда злой был. Очень. И Колоскову на словах досталось. Он перед игрой обещал, что тащить нас не будут, но и не убьют точно. "Не убили", называется.

– Вы совсем не допускаете, что там могла быть ошибка?

– Нет, конечно. Таких ошибок не бывает…

Тему заговора, столь любимую в "Спартаке" времен Романцева – а значит, и в сборной – с фирменным надрывом подхватил сам Олег Иванович.

– Абсолютно выдуманный пенальти подрывает у футболистов веру в людей, в человеческую справедливость. Кстати, словенцы и счет открыли после незаслуженного штрафного. Получается, что арбитр способствовал обоим голам в наши ворота. В матчах примерно равных соперников это непоправимо. Тем более что арбитр указал на 11-метровую отметку на последней минуте, даже не дав нам шанса отквитаться.

К слову, тренер словенцев Катанец в перерыве проследовал прямиком в судейскую комнату. Уверяю вас, что никогда ничего подобного я себе не позволял. Выходит, одним можно все, а другим – ничего. Прослеживается цепь событий: Антверпен, София, Инсбрук, теперь Любляна. За что же нас так не любят? Кто-то целенаправленно губит российские команды, а вице-президент ФИФА, он же президент РФС (Романцев имеет в виду Колоскова. – Прим. И Р.), не принимает при этом эффективных мер. Вместе с тем я не снимаю ответственности и с себя. Сборная в Любляне сыграла неважно. В частности, возможно, мы ошиблись с заменами.

О последнем Романцев сказал мимоходом, куда большее внимание уделив антироссийскому заговору. Причем растянул его по протяженности аж на восемь лет – от полуфинала Кубка кубков "Антверпен" – "Спартак" до поединка в Любляне. Заодно и Колоскова пнул – впервые, кстати, за длительный период. Жизнь покажет, что о президенте РФС Олег Иванович вспомнил не случайно…

Колосков, между тем, сам начисто позабыл дипломатический язык, которым привык изъясняться во время подобных "международных конфликтов":

– То, что произошло в Любляне, я квалифицировал бы как преступление против российских любителей футбола и здравого смысла… Не знаю, чем он руководствовался, но очевидно, что опытный судья действовал преднамеренно.

Президент РФС не случайно был столь суров в формулировках. Сразу после матча в Любляне группа опытных игроков сборной в достаточно жесткой форме обвинила Колоскова в бездействии, когда ущемляются интересы сборной. Глава футбольного союза решил доказать обратное.

Мостового позже спросили:

– Можете вспомнить, что сказали в Любляне Вячеславу Колоскову?

– Это был не первый случай, когда на глазах у президента РФС и вице-президента ФИФА нас нагло убили. Но я не один Колоскову это высказывал: была там еще пара активных товарищей.

@@(c)

"Дайте-ка я рассмотрю получше вашу аккредитацию. Так-так, Россия… Хо-хо, в вашей стране у меня теперь много друзей!"

Эту тираду мне по-английски с ослепительной улыбкой на устах выдал… Грэм Полл. Да-да, тот самый британский монстр в черном, что на исходе отборочного матча Словения – Россия, по-шулерски вытащив из рукава пенальти в ворота россиян, несказанно удивил даже "жертву" – Милана Остерца.

Это был совсем не сон. Дело происходило 30 мая 2002 года в живописном дворике уютной гостиницы Hotel Okura Academia, расположенной в городке Чиба километрах в 70 к юго-востоку от Токио. Там проживали и тренировались люди, кому-то из которых в ближайший месяц, во время ЧМ-2002, было суждено оказаться проклятыми целыми нациями.

Не думал не гадал, что наши дорожки с "пресловутым" Поллом когда-нибудь пересекутся. Но едва успел получить аккредитацию, как с первым редакционным заданием в Стране восходящего солнца все стало ясно. В Чиба предстояла единственная за весь ЧМ-2002 встреча с судьями, так мог ли я упустить возможность пообщаться с будущими вершителями судеб нашей команды Питером Прендергастом и Маркусом Мерком?

О Полле я в момент приезда в Чиба не думал – в конце концов, российские футболисты, несмотря на его усилия, на чемпионат мира поехали. Англичанин напомнил о себе сам. Спустя четыре года, во время матча ЧМ-2006 Хорватия – Австралия, он войдет в историю тем, что забудет удалить хорвата Шимунича после двух желтых карточек и предъявит ему красную только после третьей…

А тогда, в Чиба, он говорил долго, красиво и предельно абстрактно. "Мы такие же люди, как и игроки, и тоже делаем ошибки. Но это – честные ошибки. Поймите, мы не судим против отдельных команд или игроков. Это противоречит не только правилам, но и духу судейского корпуса". Это звучало как попытка оправдаться, но когда я впрямую спросил: не решил ли он покаяться за словенский "сплав", последовал дипломатичный ответ: "Судейский комитет ФИФА запретил нам обсуждать подробности квалификационных матчей. Так что – извините".

Полл – не поверите – даже восхитился… Мостовым, который, как известно, наиболее бурно отреагировал на несправедливость. Причем восхищение это было весьма специфическим: "Спрашиваете, кто из российских игроков может блеснуть в Корее и Японии? Нам нельзя давать конкретные оценки отдельным игрокам. Назначат меня, допустим, на матч 3-го тура группового турнира Россия – Бельгия. И если я скажу, что люблю Мостового – а он фантастический игрок, и я его действительно люблю, – то бельгийцы нахмурятся и скажут: "Ах, он любит Мостового. Значит, он будет судить его по особым правилам!""

"По особым правилам" улыбчивый Полл на словах собирался судить человека, на поведение которого, напомню, сам же нажаловался в ФИФА.

…Вернемся, однако, на полгода назад, в ту самую Словению. Один только Романцев, и то полусловом, обмолвился о важнейшем аспекте происшедшего. Я постарался сказать об этом на страницах "СЭ" поподробнее:

"Список судей-"убийц" сборных СССР – России широк и многонационален. Голландец ван Равенс в концовке четвертьфинала ЧМ-70 против Уругвая. Испанец Кастильо во встрече группового турнира ЧМ-82 с Бразилией. Француз Конрат в решающем отборочном поединке Еиго-84 в Португалии. Швед Фредрикссон на ЧМ-86 с Бельгией и четыре года спустя с Аргентиной. Чех Крондл в ключевом квалификационном матче ЧМ-98 в Софии… Но почти все эти матчи, как и встречу в Любляне, объединяют не только неправедные судейские решения, но и посредственная игра нашей сборной. Невразумительным футболом она сама подставляла себя под удар – каким бы подлым он ни был.

От матча к матчу отборочного турнира ЧМ-2002 футбол нашей сборной действительно становился все более и более невразумительным. И теперь, после Словении, это может привести к катастрофе – третьему кряду после ЧМ-98 и Еиго-2000 непопаданию на большой турнир.

С каждым новым разочарованием снижается планка наших целей. Сейчас невозможно поверить, что спустя несколько дней после серебра чемпионата Европы 1972 года Андрей Старостин написал: "Наша сборная стала вторым призером, и это не так уж плохо. Но нельзя закрывать глаза на отдельные недостатки в ее игре: медленная мысль, медленное движение, медленная техника – доспехи устаревшего футбола. Современный футбол медлительности не терпит". Призыв к скорости – причем без малейших изменений – можно адресовать и нынешнему поколению. Но как же, черт возьми, за 30 лет измельчали наши амбиции!

От того, выходит ли сборная в финальный турнир, зависит и отношение футбольных верхов к стране. Речь в том числе и о судействе. Так было прежде, также происходит и сейчас. В конце 70-х, когда наша сборная дважды подряд не попала на чемпионат мира, Лев Филатов писал: "…Иуж вовсе не безразлично отсутствие (на мировом первенстве. -Прим. И. Р.) для самой команды. Чемпионаты расставляют сборные (а вместе с ними весь футбол стран и федерации) по ранжиру, и мир четыре года оглядывается на эту расстановку. Те, кого не было, получают билет со штампом "без права занятия места".

Прочитав эти актуальные, на мой взгляд, слова, вы все еще удивляетесь бесчинствам грэмов поллов? Увы, последние полтора десятилетия отучили футбольный мир от ощущения необходимости нашей сборной на крупнейших турнирах. Будет Бог с ней, нет – переживем и без нее, красоты не убавится".

И все же "бабье лето" перед наступлением холодов нас еще ждало.

6 октября россияне на стадионе "Динамо" встречались со швейцарцами. Делать это пришлось без дисквалифицированных Мостового с Карпиным. Карпин все равно прилетел в Москву поддержать команду. Порывистый человек, он мог после еврокубкового матча "Зенит" – "Сельта", во время которого питерские фанаты их с Мостовым освистали (как освистывали все, как-либо связанное со "Спартаком") и даже забросали всякой гадостью, объявить о вероятном уходе из национальной команды. Но в самый нужный момент, даже не имея возможности сыграть, он уехал из клуба – явно этим обстоятельством не восхищенного – в сборную.

Было тревожно.

И тем не менее – 4:0!

…У мужчины, невесть как пробравшегося к выходу из динамовского подтрибунного помещения, заметно дрожал голос. Он боялся, что мечта, вдруг оказавшаяся от него на расстоянии вытянутой руки, растает как дым.

– Руслан! – обратился он к Нигматуллину. – У меня 28 сентября родился племянник, и я убедил его родителей назвать его в честь тебя. Можешь сделать ему хоть какой-нибудь подарок? Это станет самой священной семейной реликвией после того праздника, который вы нам сегодня подарили!

Признаюсь честно: окончания необычного разговора не услышал. Но уверен, что Нигматуллин – тот самый человек, который спустя мгновение после финального свистка ликующе взметнул над головой флаг России, а чуть позже на протяжении часа (!) терпеливо раздавал автографы, – своего личного поклонника не обделил.

"Сбылась мечта детства", – говорил Нигматуллин журналистам. И в это верилось. Как относились в этот момент к голкиперу в стране, говорит хотя бы тот факт, что о нем был снят документальный фильм "Вратарь республики". Его показали по Первому каналу прямо перед началом чемпионата мира…

Вот только жизнь показала что, видимо, не такой всепоглощающей была для Руслана та мечта. После великолепного сезо-на-2001 все говорили ему: повремени хотя бы полгода с отъездом из "Локомотива" за рубеж, получи гарантированную игровую практику у Юрия Семина, отыграй чемпионат мира на своем нынешнем уровне – и спрос на тебя только вырастет! А в твоей вожделенной Италии – кто знает, как там у тебя сложится?..

Нигматуллин, бредивший Апеннинами, слушать умных людей не стал и зимой 2002 года уехал в скромную "Верону". Есть, правда, некоторые основания полагать, что у него и выбора-то особого не было. Как и в случае со многими российскими футболистами, правами на голкипера, говорят, владели люди определенного круга, которые собственно футбольными категориями руководствоваться не привыкли. В данном случае их "понятия" (а может, обыкновенные финансовые интересы) не предусматривали, чтобы Нигматуллин в интересах сборной на полгода задержался в России.

И это тоже – наша футбольная Russia.

Короче, Нигматуллин уехал. А в "Вероне" – сел на скамейку запасных. Российские достижения голкипера на Апеннинах никого не волновали, равно как и перспективы нашей сборной на ЧМ-2002. Посреди сезона менять основного голкипера на иностранца, еще не адаптировавшегося к стране, там посчитали нецелесообразным.

Все это на самом деле можно было предвидеть. Однако Нигматуллин, в 2001-м наслушавшийся в свой адрес славословий, свято верил в свою звезду. А в результате на чемпионате мира был в лучшем случае половиной самого себя образца предыдущего года. И, хоть провел все три матча, ничем сборной помочь не сумел…

Вернемся, однако, к заключительному отборочному матчу со Швейцарией. Был у него, как и в отборочном цикле в целом, главный герой. Владимир Бесчастных.

На ту игру пришел его отец. Когда он ждал сына около автобуса, я попросил его поделиться чувствами. Сделать это ему оказалось непросто, поскольку во время матча он сорвал голос. "Пока не верю", – коротко ответил отец. Еще бы: Бесчастных удалось переписать отечественный рекорд всех времен по голам за один отборочный цикл. У Карпина в квалификации Euro-2000 их было шесть. У Бесчастных, автора победных мячей в Цюрихе и Белграде, после хет-трика в матче со Швейцарией стало семь!

Романцев, кстати, восторгов по поводу результативности своего ударного нападающего (который к тому времени вернулся из "Расинга" в "Спартак") источать не стал. Сдержанные слова о том, что голы – это его работа, за которую нападающий и получает деньги, выглядели как профилактика от по-чивания на лаврах.

Третий гол Бесчастных в этом матче заслуживает отдельного описания. Это был гол-порыв, гол-символ. Как можно забить мяч головой, когда соперник схватил тебя за шею – для меня немыслимо. Но форвард, который всегда говорил, что не умеет падать, вместо выпрашивания пенальти с петлей (а точнее, с Комизетти) на шее умудрился боднуть мяч головой о землю. Да по такой траектории, что мяч затрепыхался в сетке. Стадион ахнул, не поверив своим глазам…

"Гол с петлей на шее", – так я называл этот шедевр в "СЭ". Фото этого эпизода вы сможете найти в книге. Глядя на ту поэтическую ярость, с которой Бесчастных забивал, верилось, что все у сборной будет хорошо. И забывалось о том, что игра со Швейцарией стала не логическим завершением блестящего отборочного цикла, а первой за полгода внятной игрой нашей команды.

Оттого, наверное, и был довольно сдержан Романцев. "По красоте футбол уступал тому, что эта сборная может показывать", – сказал он на пресс-конференции, невзирая на разгромный счет. А ведь до того единственную (!) в своей истории крупную победу над командой не из карликового государства сборная России одержала восемью с половиной годами ранее -28 апреля 1993 года над Венгрией (3:0). С тех пор на своем поле дважды был крупно бит Люксембург, по одному разу – Фареры, Сан-Марино, Кипр и Андорра. И все. Тем не менее, счет не склонил Романцева к эйфорически-восторженным оценкам.

Не исключено, что тому способствовала посещаемость решающего матча. Почти 15 тысяч – то есть более трети от общего числа – кресел на "Динамо" были пусты. Правда, виновата в этом была не только сама сборная, но и РФС, установивший заоблачные цены на билеты. Михаил Гершкович перед матчем говорил, что в случае неудачи инициаторы взвинчивания цен до тысячи рублей на центральные трибуны (для 2001 года это было действительно много) должны понести персональную ответственность. Но речь тут надо было вести даже не о результате конкретного матча. Сборная – не частный клуб, а команда, принадлежащая всей стране. И греть руки на болельщиках было тем более цинично, что тремя годами ранее, во время дефолта, сама эта страна и сделала болельщиков вместе со всеми остальными своими гражданами – нищими…

Впрочем, это уже не о футболе. Футбольный же вывод заключался в том, что если бы болельщик был уверен во вдохновенной и красивой игре своей сборной, то не пожалел бы на билеты никаких денег. Но такой уверенности осенью 2001-го, в отличие от осени 1999-го, не было. Хотя вроде бы это вьплядит парадоксом: на Euro-2000 сборная России не попала, а на ЧМ-2002 -вышла. Но четырехкратная разница в посещаемости на поединках с Украиной и Швейцарией ясно говорила о том, в какую из двух команд Романцева публика верила, а в какую – нет.

Кстати, по поводу цен на билеты Колосков сказал следующее:

– Стадион "Динамо" оказался почти заполнен. Кстати, цены, назначенные РФС, ниже, чем те, что установил в Лиге чемпионов "Спартак". После матча меня, чтобы взять автограф, окружили болельщики лет четырнадцати-пятнад-цати. Они говорили, что цены для них были приемлемые.

Не знаю уж, откуда откопал таких богатых тинейджеров Вячеслав Иванович, и где он углядел "почти заполненный" стадион – но умение президента РФС не признавать самых очевидных проколов показалось просто потрясающим. А сравнивать цены со "Спартаком" было и вовсе верхом цинизма. Как раз той осенью вокруг этих цен, установленных новым руководителем "Спартака" Андреем Червиченко, возникла целая буря. Болельщики писали возмущенные письма Романцеву, Червиченко дерзил фанатам: мол, ничего страшного, лишний раз не уколетесь и не выпьете бутылку водки. В итоге спартаковская торсида "проголосовала ногами" – если на зимний матч "Спартака" с "Арсеналом" в 2000-м в Лужники при девяти градусах мороза пришли 80 тысяч зрителей, то первый поединок Лиги-2001/02 с "Фейеноордом" в великолепную погоду посетило лишь двадцать. И красно-белые в Лиге провалились. Как вообще Колоскову могло прийти в голову после этого даже упоминать о безумной ценовой политике "Спартака"?

Позже выяснилось: не верил в собственную команду и… сам Романцев.

Буквально через несколько дней после оформления путевки на ЧМ-2002 главный тренер сборной заявил о том, что подумывает об отставке. "Романцев выиграл! Романцев может уйти?" – так называлось интервью с ним обозревателя "СЭ" Александра Просветова.

Выяснилось, в частности, что к Колоскову у тренера вновь есть серьезные претензии. И даже факт выхода на мировое первенство не побудил его оставить их при себе. Вроде бы истлевшие дровишки конфликта 1996 года стали вдруг разгораться с новой силой.

– Ни одна сборная не испытывала столько стрессовых ситуаций, как наша, – сказал Романцев. – Помните первый матч 6 Югославией? В этой стране накалилась внутриполитическая обстановка. Что ж, мы согласны были играть на нейтральном поле. Или сначала – в Москве, потом – в Белграде. Команда продолжала работать, готовиться к матчу, а югославы почему-то уже за два дня до даты его проведения знали, что он не состоится, и отдыхали. Нам же об отмене игры РФС сообщил лишь в последний момент. К сборной Югославии у меня претензий нет. Но хочется играть по правилам. Страна, которая не смогла принять соперника, вдруг оказывается в более выгодном положении, чем мы. Почему? Нам никто этого не объяснил.

Или случай в Любляне. Даже словенцы до сих пор не понимают, как господин Полл мог назначить тот пенальти на последней минуте. Всем ясно, что это беспредел. Но этому Поллу предоставляется право провести матч "Рома" -"Реал", то есть самый серьезный матч в Лиге чемпионов. Наверное, в награду за пенальти, которого и близко не было. А лучшего игрока России Мостового, который к судье не прикоснулся, дисквалифицировали.

Какое отношение имело назначение Полла на матч "Рома" -"Реал" к деятельности РФС, осталось неясным. Тем не менее в своем стремлении вывести футбольный союз на чистую воду Романцев приводил любые аргументы, которые только приходили ему в голову.

Собственно о футболе он тоже высказывался своеобразно.

– Если кто-то будет утверждать, что способен за два-три дня поставить игру, его надо на Канатчикову дачу отправлять, – горячился тренер. – Игру ставят годами. Нужно минимум три года.

К тому времени Романцев со сборной как раз три года и работал.

Впрочем, вернемся к его разногласиям с РФС.

– Вопрос о сборах (перед чемпионатом мира) будет решаться в контакте с РФС? – спросил его журналист "СЭ".

– Я бы очень хотел, как можно реже встречаться с чиновниками из этой организации, а сосредоточиться на своей работе.

– Ходили слухи, что в ходе отборочного цикла вы могли даже прекратить работу со сборной.

– Аяи сейчас не знаю, как поступлю.

– Иначе говоря, вы можете даже не поехать на ЧМ-2002?

– Не исключаю этого. Не из-за себя – я работаю на Россию, а из-за футболистов. Ни одна сборная таких потрясений не испытывала. Я уже говорил о ситуациях с переносом матча в Югославии, пенальти Полла, дисквалификации Мостового. В РФС определяют стоимость билетов, решают, на каком стадионе играть, сколько нам платить, но во всех перечисленных случаях нас не защитили.

– В1996 году вы оставили должность главного тренера "Спартака". Как поступите теперь?

– Тогда я был наивнее.

– То есть будете по-прежнему совмещать работу в сборной и клубе?

– В "Спартаке" останусь, а насчет сборной надо еще подумать, посоветоваться – в том числе с футболистами. В сборной не работа, а борьба. А я хочу работать.

Уже после провала на мировом первенстве и отставки из сборной Романцев в интервью Максиму Квятковскому и Александру Львову для того же "Спорт-Экспресса" признается:

– Решение об уходе из сборной было принято еще до чемпионата мира, так что я бы покинул ее при любом результате. Об этом было известно руководителям РФС и моим помощникам по тренерскому штабу. А вот футболисты ничего не знали, иначе это могло негативно сказаться на их настроении.

– Ходили разговоры, что вы могли покинуть сборную и раньше?

– Откровенно говоря, я хотел это сделать уже после последнего отборочного матча со швейцарцами. И собирался объявить об этом на пресс-конференции. Еще в раздевалке сказал Колоскову и Гершковичу: "Я сделал все, что мог. Большего из этой команды лично я выжать не смогу". Понимал: в Японии добиться хорошего результата будет крайне сложно. Но меня переубедили футболисты, которые просили остаться. Я остался. И, поверьте, ни о чем не жалею. Наверное было бы нечестно, если бы в тот момент я оставил команду. Получилось бы, что в момент успеха я находился рядом, а как только почувствовал тяжелые времена -ушел. При всем уважении к этим игрокам, не их вина в том, что у нас такой футбол. Это их беда. Надо сказать огромное спасибо тем же Онопко, Мостовому, Карпинуза все, что они сделали. А то, что за их спиной никого нет, – проблема. Безусловно, подрастает талантливая молодежь, но прослойки-то, среднего звена между ними не видно. Мы потеряли целое поколение. Не должен вслед за 33-летним Онопко приходить 18-летний Сычев. Сначала его нужно заменить 28-летним, потом 23-летним, а вот потом уже пробьет час Сычева. Смена поколений – процесс постепенный. Кое-кто говорит, что Никифоров, Мостовой, Карпин, тот же Онопко свое отыграли. Неуверен: вернись они в Россию – стали бы лучшими в нашем чемпионате.

– Уместно ли проводить аналогии между вашей сборной, игравшей на чемпионате Европы-96 в Англии, и той, что выступала в Японии?

– Это две абсолютно разные команды. Нынешняя сыграла так, как и должна была сыграть. Сборная шестилетней давности – совсем другое дело. Если бы тогда не было проблем с дележкой денег, она могла бы добиться многого. Вплоть до выигрыша чемпионата Европы.

Тогда, в 96-м, Романцев говорил не о "дележке денег", а о том, что взял в Англию "не тех" игроков.

Теперь вновь дело, выясняется, оказалось в них. Правда, на сей раз футболисты не годились уже не по моральным, как тогда, а по объективным игровым признакам.

Тренер, как обычно, был ни при чем.

– Наверное, не поверите, но я бы не стал ничего менять, -сказал в том же интервью Романцев. – Взял бы в Японию тех же игроков, избрал ту же систему тренировок, выставлял на матчи тот же состав.

Комментарии на тему самоанализа и самокритичности, по-моему, излишни.

После мирового первенства Колоскова спросили: -Действительно ли Романцев говорил вам после отборочного турнира, что не сможет выжать из этой сборной большего?

– Такой разговор был. Главный тренер действительно сомневался, стоит ли ему ехать на финальный турнир, и об этом тогда же написал "СЭ". Но во время нашей встречи я убедил Романцева, что нельзя вносить сумятицу в умы футболистов и надо продолжать работу. Со своей стороны, мы пообещали создать сборной в Японии все условия для успешной работы, и те, кто был на базе в Симидзу, не дадут мне соврать: такие условия были. О том же, кстати, говорил и Семак в программе Владимира Познера "Времена". Кстати, и по ходу самого чемпионата пришлось принимать экстренное решение в пользу сборной. Перед игрой с Бельгией переезд на автобусе в Сидзуоку составил бы от 50 минут до часа, но руководство сборной решило поселиться там в отеле за сутки до игры. На чемпионате мира, где все расписано заранее, сделать это крайне непросто, но мы на это пошли. Иными словами, команда работала в режиме наибольшего благоприятствования.

Премьер-лига, а раньше ПФЛ, тоже делали для сборной все, что могли. И в 2001-м, и в нынешнем году начали чемпионат очень рано исключительно в интересах сборной. При этом были уничтожены все поля, но таковы были просьбы тренеров сборной, которые мы удовлетворили. Надо было отпускать игроков на матчи, даже не предусмотренные календарем, – все клубы без каких-либо проволочек отпускали.

@@(c)

В чем Романцев был прав – так это в тезисе об отсутствии среднего поколения, которое на крупных турнирах всегда оказывается стержневым. По этому поводу я перед вылетом сборной на ЧМ-2002 написал колонку в "Спорт-Экспрессе" под заголовком "Кризис среднего возраста". Думаю, уместно здесь ее привести.

"…в другом Романцев оказался не просто оригинален – революционен. Натолкнул меня на эту мысль Станислав Черче-сов, сказавший, сравнивая нынешнюю сборную с прежними: "Мне кажется, сейчас у нас больше молодежи и ветеранов, и почти нет средней прослойки". Анализ списка 23 в этом отношении даже не удивил, а потряс.

Никогда еще в истории у нас не было так много игроков в возрасте 20 лет и моложе. И никогда же не был таким мощным отряд тех, кому перевалило за 30.

Сычев, Измайлов и Кержаков – все трое1 – станут самыми юными участниками чемпионата мира за девять первенств с участием сборных СССР и России. 18-летних до Сычева в наших заявках не было вообще, а единственным Ш-яетним в 1982 году стал Родионов, дважды ненадолго вышедший на замену. Да и 20-летних – ровесников Пименова -на мировых чемпионатах было лишь трое. Единственным из них, кому всерьез доверили играть, оказался в 66-м Банишевс-кий – и, кстати, забил дважды в пяти встречах.

Но самое удивительное при этом, что по среднему возрасту-27,3 года – сборная-2002 уступила только своей неудачливой предшественнице-90 и заметно превзошла все остальные (за рубеж 27 лет "зашкалили" только две эти команды) А по количеству тех, кому 30 и более, – семеро – равных в нашей истории ей и вовсе не нашлось. В 90-м ветеранов было шестеро, в других случаях – не более четырех. Забили они, кстати, всего три гола, причем два из них пришлись на далекий 58-й.

Эта статистика настораживает, поскольку напоминает: серьезные достижения на чемпионатах мира покоряются игрокам среднего возраста. Пять раз в истории наш футболист забивал на одном первенстве 4 мяча и более – и, за исключением 21-летнего Поркуяна, остальным – Валентину Иванову, Бышовцу, Беланову и Саленко – было от 24 до 27.

Сейчас у нас средняя прослойка, как никогда, скудна. "Кризис среднего возраста" объясним: поражения в отборочных циклах ЧМ-98 и Евро-2000ударили по психологии игроков этого поколения, регулярные успехи сборной они пока не воспринимают как сами собой разумеющиеся. И Романцеву остается брать тех, кто еще помнит вкус великих турниров, и – с другой стороны – тех, кого не клонит к земле груз былых поражений.

Не поэтому ли наша сборная-2002 – самая старая и самая молодая "в одном флаконе"? И что получится из этой невиданной смычки полюсов, идущей вразрез с расхожим тезисом, что истина лежит посередине?"

В приведенной выше колонке я упомянул о решении Романцева не брать на ЧМ-2002 вратаря "Локомотива" Сергея Овчинникова и полузащитника ЦСКА Ролана Гусева. Эти крайне спорные решения получили в стране огромный резонанс.

Поклонники других клубов всегда болезненно относились к совмещению Романцевым постов в сборной и "Спартаке". Это, кстати, еще одна сторона того вреда, что приносит совместительство: значительная часть болельщиков в стране не отождествляет себя с национальной командой, а наиболее эмоциональные из них даже болеют против! Фанаты ЦСКА и "Зенита" – против сборной Олега Романцева, фанаты "Спартака" и "Локомотива" – против сборной Валерия Газзаева… Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно почитать болелыцицкие гостевые книги в Интернете за тот период. Согласитесь: это нездоровое, противоестественное явление, когда немалая доля граждан страны переживает против своей собственной сборной.

Отчасти в этом, конечно, виновата зашоренность самих фанатов. Еще можно понять, хотя тоже с трудом, когда болельщики "Спартака" не желали добра ЦСКА в Кубке У ЕФА-2004/ 05 – красно-белые трижды доходили до полуфиналов каждого из еврокубков, но следующего шага всякий раз сделать не могли. А тут главный конкурент с первой попытки сразу завоевывает Кубок. Как тут не обзавидуешься, причем самой что ни на есть черной завистью?

Но тот или иной клуб принадлежит все же не всей стране, а только его болельщикам. Сборная же – одна на всех. Спрашивается – что нужно сделать, чтобы достаточно много людей в стране болели против нее?

Это, надо заметить, удалось и Романцеву, и позже Газзаеву. К последнему мы еще, разумеется, вернемся. Пока же – об истории с Овчинниковым и Гусевым, которая разом настроила против сборной-2002 фанатов "Локомотива" и ЦСКА. Между прочим, двух лучших клубов того сезона, разыгравших поздней осенью золото первенства России в "золотом матче".

Голкипер по прозвищу Босс вернулся в "Локо" из долгих зарубежных странствий в начале 2002-го – и об отъезде Ниг-матуллина в Италию болельщики команды забыли незамедлительно. В том году Овчинникову удался рекорд, который вряд ли кому-то в России когда-либо удастся побить – 19 матчей чемпионата из тридцати он отыграл "насухо", не пропустив ни единого мяча! Первое в истории чемпионство "Локомотива", добытое клубом Юрия Семина и Валерия Филатова как раз в том году, – во многом его заслуга.

Вполне естественно, что при сидевшем в запасе "Вероны" Нигматуллине, показывавшем не слишком ровную игру в "Ура-лане" Филимонове и залечивавшем в Австрии тяжелую травму 39-летнем Черчесове у Романцева, казалось, не было иного выбора, как позвать Овчинникова.

Не позвал.

Более того, на одной из пресс-конференций весной 2002-го обмолвился, что не собирается приглашать в сборную человека, который однажды отказался за нее выступать. Не прошло и дня, как главный тренер "Локомотива" Юрий

Семин вступился за своего голкипера, выступив с официальным заявлением, что тот никогда подобных заявлений не делал и считает за честь быть приглашенным в национальную команду.

Последний раз на тот момент Овчинников выступал за сборную 19 мая 1999 года в товарищеском матче против белорусов. Было это, как видим, на самой заре второго романцевско-го периода в сборной. С тех пор, невзирая ни на какие успехи, Босса к ней не подпускали. И чем увереннее защищал он ворота "Локо" по мере приближения чемпионата мира, тем громче становилось общественное удивление по этому поводу.

2 апреля Овчинников раскрыл карты в интервью корреспонденту "Спорт-Экспресса" Дине Юрьевой.

– Похоже, обстановка вокруг вашей персоны накаляется, – начала разговор журналистка.

– Знаю из газет, что Олег Романцев сказал: Овчинников не хочет играть за сборную. Для меня эти слова были неожиданными. Я ни в одном интервью не отказывался выступать за национальную команду. Считаю так: есть тренер, есть игрок. Тренер вызывает игрока, тот обязан приехать и работать.

– Вызывало вас руководство сборной на матч с Эстонией?

– Нет. Прочел, что входил в расширенный список кандидатов на матч. Но вызова не было.

– Может быть, происходящее – отголоски истории двухлетней давности, когда у вас возник конфликт даже не с Романцевым, а с Михаилом Гершковичем?

– Хочу пояснить: конфликта как такового с Михаилом Даниловичем у нас не было. Состоялся разговор, но я никак не мог тогда подумать, что он будет расценен как отказ играть за сборную и отрицательным образом скажется на наших дальнейших отношениях. А с Романцевым мы вообще не обсуждали эту тему.

– Если не ошибаюсь, вы тогда в резкой форме высказали претензии, что не играли в товарищеском матче со второй сборной Германии?

– Никакой резкости! Был рабочий диалог, а сказал я следующее: если вы на меня не рассчитываете, зачем вызываете в сборную (Овчинников тогда выступал в Португалии. -Прим. И. Р.)? Вызывайте, когда будете рассчитывать.

– Общались после этого с Гершковичем?

– Нет. Никто из сборной со мной не связывался.

– По вашему мнению, Романцев не приглашает вас по нефутбольным причинам?

– А какие еще могут быть? То, что я иногда достаточно откровенно говорю про "Спартак"? Но это – дела клубные, а противостояние, подогревающее интригу чемпионата, думаю, интересно и болельщикам, и специалистам. Если вы почитаете испанские газеты, то увидите, как нелицеприятно игроки "Реала" отзываются о "Барселоне", и наоборот. Это делает турнир в испанской лиге интереснее, но не мешает тем же футболистам встречаться в сборной и трудиться на ее благо. У меня есть знакомые в "Спартаке" – Егор Титов, Володя Бесчастных. У нас нормальные отношения.

– То есть вы не считаете, что, выразив после недавнего матча "Спартак" – "Локомотив" свое – скажем так, особое – отношение к красно-белым, подлили масла в огонь применительно к своим перспективам в сборной?

– А разве "Спартак" и сборная – одно и то же? В моих словах не было ни оскорбления, ни унижения. Да, я считаю, что "Локомотив" и "Спартак" – непримиримые соперники. Что здесь криминального? Спросите у Рауля или Роберто Кар-лоса, любят ли они "Барселону".

– Вы готовы сделать первый шаг навстречу?

– Например?

– Допустим, позвонить Раманцеву.

– А если завтра еще кто-нибудь захочет позвонить тренеру – что получится? У игроков нет таких полномочий. Существует официальная процедура вызова в сборную. Если тренер хочет видеть в ней игрока – он его приглашает. А футболист, в свою очередь, должен заслужить приглашение своей игрой. Звонить или не звонить – неправильная постановка вопроса.

– Процедура – процедурой. Но есть и человеческий аспект этой истории.

– Встречаться, разговаривать, выяснять отношения нужно только тогда, когда эти отношения испорчены. У нас же с Олегом Ивановичем не было конфликтов. Я никогда не обижал ни сборную, ни ее тренера, ни ее игроков. Не знаю, откуда растут ноги в этой истории. Ну зачем мне врать?! Найдите хоть одно интервью, покажите… А вообще-то, по моему глубокому убеждению, за два месяца до чемпионата мира нужно думать об общем благе, а не о личных амбициях.

– Тем более что в Россию вы вернулись именно для того, чтобы получить шанс на поездку в Японию?

– Это одна из причин.

– Устали от шумихи на тему "сборная и Овчинников"?

– В данный момент я испытываю усталость потому, что вернулся с тренировки. А ко всей этой истории отношусь спокойно, поскольку знаю: нет никаких конфликтов и проблем. Продолжаю надеяться на вызов – естественно, при условии, что моя игра будет соответствовать уровню сборной. И буду ждать до последнего.

Три дня спустя, 5 апреля, на страницах того же "Спорт-Экспресса" ответ Овчинникову дал не Романцев, всячески избегавший общения с прессой, а Гершкович.

– Поскольку в связи с Сергеем Овчинниковым и сборной постоянно упоминается моя фамилия, именно я и должен прояснить ситуацию. Прежде всего мне кажется немного странным, что повсюду идут высказывания: мол, Овчинников никогда не отказывался играть за сборную. На самом деле это не соответствует действительности. В марте 2000 года мы играли товарищеский матч против второй сборной Германии. По вполне объективным причинам (у Овчинникова была игра португальского чемпионата) Сергей присоединился к сборной позже других футболистов и выглядел уставшим. Тренерский штаб решил не использовать его в этом матче и проверить в деле Корнюхина. После игры Овчинников подошел ко мне и сказал буквально следующее: "Больше меня не вызывайте, потому что мой агент не поймет, как это я приезжаю в сборную и сижу на лавке".

– Не стоило ли сделать скидку на то, что заявление игрок сделал под влиянием эмоций?

– Именно так я и решил. Поэтому ответил: "Ты, Сергей, не горячись. Придет момент, когда захочешь вернуться в сборную и пожалеешь о сказанном. Поэтому веди себя, пожалуйста, корректно – особенно в прессе и на телевидении". Увы, со стороны Овчинникова последовал ряд выступлений, где были допущены весьма неоднозначные высказывания в адрес руководства команды и сборной в целом. В частности, недавно он сказал, что не любит "Спартак". Что ж, "Спартак" можно не любить. Но как после таких заявлений он представляет себе свое появление в коллективе, который на три четверти состоит либо из нынешних спартаковцев, либо из тех, кто имел отношение к этому клубу в прошлом? Есть и еще один немаловажный момент.

– Какой?

– Никто не гарантирует Овчинникову место в основном составе. И как он поведет себя, если окажется запасным вратарем? Не посоветует ли нам, как сделал в одном телеинтервью, "взять молодого пацана"? На эти вопросы нет ответа, а рисковать мы не намерены. Может, в игровом плане в нашей команде и есть проблемы, но зато нам удалось создать коллектив, где присутствует настоящий дух сплоченности.

– Почему вы раньше не рассказывали о том разговоре с Овчинниковым?

– Действительно, ни я, ни Романцев ни разу публично не упоминали подробности той истории. Да и сейчас делаем это только потому, что ажиотаж мешает нам нормально готовиться к чемпионату мира. Складывается парадоксальная ситуация: Овчинников попросил не вызывать его в сборную, разговаривая со мной, а вернуться хочет через прессу. Потому официально заявляем: тренерский штаб сборной России воздержится от приглашения Овчинникова. Это окончательное решение.

– Выскажется ли по этому поводу Олег Романцев?

– Ни я, ни он больше на эту тему высказываться не намерены. За три с лишним года, что мы работаем в сборной, ни один игрок, кроме Овчинникова, не пришел к нам с отказом. Надеюсь, общественность поймет наше решение. Продиктовано оно только интересами национальной команды и ничем другим.

Последняя декларация Михаила Даниловича отдавала неприкрытым лукавством. Полноте, какие "интересы национальной команды и ничто другое"?! Романцев и Гершкович, игнорируя Овчинникова, руководствовались исключительно личными обидами. Одному было неприятно, что вратарь открыто заявляет о своей нелюбви к "Спартаку", другой встал в позу после неприятной беседы. Всем в стране, кроме двух этих людей, было очевидно: Нигматуллин в клубе не играет, а заменить его некому. Дошло до того, что на один из товарищеских матчей был приглашен Дмитрий Гончаров – вратарь, ничем не заслуживший вызова в национальную команду, зато в межсезонье перешедший в "Спартак". Это показалось общественности уже откровенным издевательством.

Есть данные, что однажды Романцев все же дал слабину и даже сказал по телефону Семину, что собирается вызвать Овчинникова. Но Гершковичу в последний момент все же удалось его отговорить, а удачно проведенная Нигматуллиным контрольная игра с французами (0:0) стала финальной точкой во всей этой истории. На чемпионат мира Босс не поехал.

После Японии журналисты "СЭ" спросили Гершковича:

– По одной из версий, Романцев готов был взять вратаря "Локомотива" в Японию, но вы его отговорили. Это правда?

– Все решения по поводу приглашения того или иного игрока, в том числе и Овчинникова, принимались коллегиально. Да, я был против того, чтобы он был в команде, ведь однажды он нас подвел. К тому же Нигматуллин тогда был в хорошей форме. Но сейчас нет смысла к этому возвращаться – Овчинников доказал, что он классный вратарь, и я желаю ему удачи в дальнейшей карьере.

После ЧМ-2002 Колоскова на пресс-конференции спросили:

– В одном из интервью Романцев подтвердил, что говорил Юрию Семину о приглашении в сборную Сергея Овчинникова. И, извинившись через газету перед ним, добавил: "Но обстоятельства оказались выше нас". Что это могли быть за обстоятельства?

– Об этом легче судить самому Романцеву, я же таких объективных обстоятельств не видел. У Олега Ивановича порой бывают странные фразы, смысл которых расшифровать непросто.

История с Гусевым – еще проще.

В январе 2001 года Романцев дал пресс-конференцию перед началом Кубка чемпионов стран СНГ. В силу не очень, скажем так, адекватного состояния Олега Ивановича та встреча с журналистами получила широкую известность, ее даже повторяли по телевидению. Но ведь, как говорится, что у трез-вого на уме…

Короче, одна из фраз Романцева звучала так: "Гусев – это мой игрок!"

Гусев к тому моменту являлся игроком "Динамо". В сборную Романцев его приглашал регулярно, и именно Ролан стал автором голевой передачи Бесчастных в первом матче отборочного цикла ЧМ-2002 в Швейцарии. В ответном поединке со швейцарцами на "Динамо" Гусев заработал пенальти, с которого тот же Бесчастных открыл счет. Словом, это был если не основной (справа большей частью все же действовал Кар-пин), то первый запасной игрок сборной, внесший немалую лепту в выход команды на чемпионат мира. Сомнений в том, что он заслужил право поехать в Японию и Корею, не было никаких.

В марте сборная Россия проводила товарищеский матч в Эстонии. Она его, кстати, проиграла – 1:2, после чего критика в адрес Романцева резко усилилась. Гусев на ту игру впервые за долгое время вызван не был.

Игрок не стал молчать, заявив:

– Для меня решение Романцева не стало неожиданностью. С того момента, как отказался от перехода в "Спартак", не исключал возможности подобного развития событий. На февральскую игру с Ирландией вызывали, видимо, чтобы не делать резких шагов, "отцепляли" постепенно. Неприятно, конечно, что так получилось, но жизнь на этом не заканчивается.

Опала Гусева объяснялась очень просто. В межсезонье у него было два предложения – из ЦСКА и "Спартака". Игрок выбрал ЦСКА.

Игроки сборной рассказывали мне, что глава "Спартака" Андрей Червиченко приезжал вести переговоры с Гусевым на базу сборной в Бор. И Романцев на тех переговорах вроде бы тоже присутствовал. Если так, то налицо явное использование служебного положения в личных (точнее, клубных) целях.

Переговоры Гусева со "Спартаком" уперлись в одно щекотливое обстоятельство. По рассказу игроков-очевидцев, Червиченко, на словах договорившись с футболистом о сумме контракта, предложил ему подписать чистый лист – дескать, это "Спартак", здесь не обманут. Гусев предпочел принять конкретное предложение президента ЦСКА Евгения Гинера. И тем самым перекрыл себе дорогу в сборную.

В ЦСКА Гусев тут же стал одним из лидеров, в 2002-м разделив с одноклубником Дмитрием Кириченко титул лучшего снайпера чемпионата – 15 голов. И это будучи крайним полузащитником! Но для Романцева "его игрок" после ухода в армейский клуб существовать перестал.

Перед началом чемпионата мира журналисты спросили Игоря Шалимова, уже завершившего карьеру игрока:

– Считаете ли вы нынешний состав сборной России оптимальным?

– Считаю, что в сборной должны играть сильнейшие на сегодняшний день… Овчинников за "Локомотив" играет сам на редкость уверенно и придает уверенности защитникам, может завести команду. А в сборной его нет после заявления: "Нелюблю "Спартак"". Но какое отношение "Спартак" имеет к сборной? Тревожный сигнал, поскольку сборной управляет тренер, который не может договориться с игроком. Если он сильнейший на своей позиции, а ты сильный человек, обязан договориться. Более того, полезно общаться с людьми, имеющими свое мнение, свой взгляд на футбольные проблемы. А наши игроки порой боятся слово сказать. Такой подход не позволяет нашим тренерам успешно работать за границей. Например, не могу себе представить Романцева в "Реале", общающегося с Фигу или Раулем.

– Ситуация с Гусевым из ЦСКА похожа на историю с Овчинниковым?

– Гусев в прошедших играх чемпионата показал себя достойным сборной А нет его там потому, что не пошел в "Спартак". Мол, дал слово Романцеву, а оказался в ЦСКА. Но есть контракт, подписав который игрок становится под знамена твоего клуба. Смешно, когда игроку предлагают лучший контракт, а он отказывается, ссылаясь на данное кому-то слово. Нужно было не слово брать, а сразу подписать соглашение. Гусев поступил правильно. Сегодня за флаг, за имя клуба уже почти никто не играет. Кроме "Спартака", есть ЦСКА, "Локомотив", где в состоянии предложить больше денег. Профессионал может сегодня играть в "Барселоне", а завтра оказаться в "Реале", и это нормально.

Спустя месяц после мирового первенства мои коллеги Максим Квятковский и Александр Львов спросят Романцева:

– Согласны, что Нигматуллин в Японии не выручил команду?

– Согласен. Но, с другой стороны, и грубых ошибок не совершил. Если вы о том, что не взяли Овчинникова или Гусева, то мне есть что на это ответить. Вы сами понимаете, что справа все равно играл бы Карпин, а в воротах все равно стоял бы Нигматуллин, очень удачно отыгравший отборочный турнир.

– Но вы же не можете не признать, что это был уже другой Нигматуллин – не тот, прошлогодний, который мог творить чудеса.

– Пожалуй. Ведь год назад в сборную приезжал один из лучших вратарей Европы, а теперь – запасной голкипер "Вероны", которая вылетела в серию В.

Фраза Романцева: "В воротах все равно стоял бы Нигматуллин" – стала полным отражением косности его взгляда на состав сборной, которой не было в 99-м и которая, увы, стремительно развилась в 2002-м. Возможно, потому, что, как он сам признался, уже в конце 2001-го он в возможности этой команды не верил…

Непредсказуемы повороты тренерской судьбы. Можно ли представить, что один и тот же человек в 1996 году после провала на Euro в Англии жестко заявил: "В сборную больше -ни ногой!" (так, по крайней мере, утверждает в своем "Рет-роблокноте" Александр Львов), в 99-м по мотивам подвига на "Стад де Франс" получил престижную премию Владимира Высоцкого из рук его сына Никиты, после японского позора 2002-го ушел из сборной под негодующие крики едва ли не всей страны, а в 2008-м, во вполне плодотворном 54-летнем возрасте, уже три года как находится без работы, да и сам возвращаться в футбол не рвется?..

(c)(c)(c)

…Почти весь штаб сборной России стремглав ринулся к беговой дорожке динамовского стадиона, где около рекламных щитов корчился от боли Александр Мостовой. Игрок, двумя днями ранее получивший приз "Лидер национальной сборной", на первой же минуте товарищеского матча с Югославией стал жертвой… собственной самоотверженности.

Мяч, казалось, уходил в аут, но Мостовой, чье место в стартовом составе сборной не подвергалось сомнению, даже не подумал беречь себя. Неудачная попытка остановить мяч пяткой – и Мостовой по инерции вылетел с травы на тартановую дорожку. Вероятно, резкая смена покрытия и сказалась: мгновение спустя полузащитник "Сельты" схватился за бедро…

Так – хуже не придумаешь – начался 19 мая последний серьезный контрольный матч сборной России перед ЧМ-2002. Матч, который, кажется, сам Бог решил превратить в испытание, наслав на игроков снег в середине мая и заставив наших запасных, которых почему-то не снабдили ни шапочками, ни капюшонами, чуть-чуть комично натягивать на головы… куртки.

Неужели на чемпионат мира, перспективы которого и так выглядят для нашей сборной крайне туманно, придется ехать без Царя? Именно так прекрасного футболиста прозвали в Испании, где подобных прозвищ за красивые глаза не дают. И денег на прижизненные памятники, как для Мостового в Вито, болельщики просто так не собирают Монумент, правда, в итоге так и не воздвигли..

Отношения Мостового с Романцевым складывались по-разному. Зимой 92-го, когда советский чемпионат превратился в российский, "Спартак" готовился продать своего ведущего полузащитника в немецкий "Байер" за хорошие деньги, но игрок предпочел "Бенфику", где его ждали друзья по сборной – Сергей Юран и Василий Кульков. "Спартак" оказался финансово обделен, и Романцев сгоряча заявил, что Мостового больше знать не желает. Но, остыв, былую обиду забыл – о чем впоследствии не пожалел.

Судьба роковым образом не давала Мостовому сыграть во многих больших матчах сборной. Из-за травмы он пропустил Еиго-92 (а ведь в квалификации забил важнейший гол – победный в Норвегии), по той же причине попросил замену в середине первого тайма знаменитого поединка с Францией в Сен-Дени, после чего на матч с Украиной Романцев не счел нужным его вызвать. При Игнатьеве Александр стал вместе с Карпиным козлом отпущения после ничьей на Кипре – и решающие матчи отбора на ЧМ-98 прошли без него. В квалификации к ЧМ-2002 Мостовой наконец-то стал для сборной незаменимым, причем отличался не только привычным талантом, но и бойцовскими качествами. В том числе это прочувствовал на себе Грэм Полл, из-за чего дисквалифицированному Царю (смешное словосочетание, не правда ли?) пришлось пропустить заключительный домашний матч со Швейцарией. И вот – опять…

Романцев надеялся до последнего И Мостовой – тоже Игрока включили в заявку, но выздороветь он так и не успел.

После чего, согласно законам Нашей футбольной Russia-ы, тут же пошли гулять по миру темные слухи, что, дескать, Мостовой не играл в Японии не из-за травмы, а из-за личного рекламного контракта, который, выйди футболист на поле, привел бы к огромным штрафным санкциям в адрес РФС. Тут, надо заметить, все заинтересованные стороны оказались едины в яростном опровержении этой версии. Правда, каждый при этом гнул в свою сторону, а Колосков признал, что безотносительно травмы проблема с рекламным контрактом существовала.

Романцев:

– Язнаю, откуда это идет. Из РФС Один из его представителей и начал раскручивать эту версию. Вот она и пошла гулять в народ. Между тем Мостовой страшно хотел сыграть на чемпионате мира. И команде он был очень нужен. Для российской сборной Мостовой значит даже больше, чем Зидан для французской.

Мостовой:

– Предчувствие, что так и не сыграю, появилось после пер-:, вой игры с Тунисом. Обкололи всего, но – порванная мышца, будь она неладна. А вернулся в Москву – и через пять дней все зажило.

Врач сборной Юрий Васильков:

– У Саши был микронадрыв мышц задней поверхности бедра – препоганейшая травма, которую он получил перед самым отъездом на чемпионат. Мы с Зурабом Орджоникидзе делали все, чтобы он хоть к последнему матчу с бельгийцами подошел. Ребята даже смеялись. "Мост, за то время, что тебя лечат, уже третья нога могла бы вырасти". Но смех смехом, а риск-то был велик. И ни он, ни тренеры на него не пошли.

Наиболее подробно на тему Мостового высказался Колосков, затронув и нефутбольные аспекты. Его спросили:

– Проясните, кстати, историю с Мостовым. Тем более что Олег Романцев в интервью "СЭ" так прокомментировал слух о том, что Мостовой якобы не вышел на поле в Японии из-за рекламного контракта с "Пепси-Колой":

"Я знаю, откуда это идет. Из РФС. Один из его представителей и начал раскручивать эту версию".

– Во-первых, никто из РФС подобных слухов не раскручивал – попробуйте найти хотя бы одно интервью, где бы мы на это намекали. Но факт подобного контракта действительно имел место. Перед матчем с Бельгией мы получили возмущенный факс из Москвы от руководителей "Кока-Колы". Речь шла о том, что Мостовой вопреки условиям их договора со сборной подписал личный контракт с прямым конкурентом – "Пепси-Колой". Письмо было очень жестким, в нем шла речь о серьезных санкциях: возврате всех денег плюс штрафе. Для меня это стало громом среди ясного неба – и, поскольку я находился на базе, то сразу вызвал Мостового на разговор.

Игрок прикинулся наивным человеком, не помнившим ни о каких командных договоренностях. Между тем я лично предупреждал футболистов о невозможности личных контрактов с фирмами-конкурентами наших спонсоров. В ответ на это Мостовой заявил, что средств, полученных РФС от "Кока-Колы", все равно не видит, а тут – "живые" деньги.

Но в любом случае к его неучастию в матчах ЧМ-2002 эта история не имеет никакого отношения. Все, кто был на тренировках, могут подтвердить: Мостовой ни на одном занятии не участвовал в скоростных упражнениях и ни разу не бил с больной правой ноги. К матчам ЧМ он выздороветь не успел, и это -единственная причина, почему он не играл.

– Было ли сказано в письме из "Кока-Колы", что штрафные санкции РФС последуют, если Мостовой выйдет на поле?

– Ни в коем случае! То, что в некоторых публикациях вопрос был поставлен именно таким образом, – провокация. В письме было сказано, что за нарушение Мостовым контракта мы должны будем вернуть деньги и заплатить штраф. Вне зависимости от того, будет он играть или нет.

– И вернули?

– Вначале я отправил письмо с извинениями за случившееся недоразумение. Сейчас вопрос находится в стадии переговоров.

Чем та история закончилась, честно говоря, не интересовался. Да и какое это имеет значение? Главное, что удивительное устройство нашего футбола вновь допустило столкновение командных и личных рекламных контрактов на крупнейшем турнире – пусть и не такое масштабное, как в случае с Reebok образца 1993 года.

А мне просто по-человечески обидно, что великолепный российский футболист Александр Мостовой так и не проявил себя во всем блеске своего таланта в финальных стадиях чемпионатов мира и Европы. Жаль…

Впрочем, даже без Мостового мы обязаны были в Японии выходить из группы. Япония, Россия, Бельгия, Тунис – такой слабой группы в истории чемпионатов мира, возможно, никогда и не бывало. И если не в ней попадать в двойку лучших, то где?..

Степень общественного внимания к команде, невзирая на уровень ее подготовки, была огромна. За несколько дней до вылета в Японию в Бор даже приехал президент России Владимир Путин. Причем изыскал время для этого визита в день встречи с Джорджем Бушем!

Колосков в книге "В игре и вне игры" рассказал:

"На последний перед отъездом сбор в Бор приехал президент России Владимир Владимирович Путин. Он встретился с командой, потом пригласил на отдельный разговор тренеров, В. Фетисова и меня. К моему удивлению, Владимир Владимирович заговорил о стратегических вопросах. Президент сказал примерно следующее: как готова команда, покажет Япония, а сейчас хотелось бы знать, какими путями должен развиваться российский футбол, как решать вопросы его финансирования. Я взял слово и высказал давно вынашиваемые мысли: надо закрепить за группами крупных компаний шефство над определенными видами спорта, и пусть они финансируют сборные. Массовый спорт будет развиваться, как когда-то, при поддержке государства, профессионалов будет содержать частный капитал. В. В. Путин, кажется, понял меня правильно".

Действительно, по "колосковскому" сценарию – если экс-президент, конечно, не слукавил – все и произойдет. Правда, самого Колоскова в РФС при этом уже не будет…

"Только бы не перегнуть", – эта мысль наверняка сидела в подсознании каждого, кому предстояло публично оценить первый матч ЧМ-2002 Россия – Тунис, завершившийся со счетом 2:0 в нашу пользу Не перегнуть ни с комплиментами, ни с критикой. Не допустить под влиянием победных эмоций неоправданного возгласа "браво" – но и не забыть сказать команде заслуженное "спасибо". Поздравить Олега Романцева и игроков с хорошим почином – но удержаться от соблазна громких пророчеств.

Победа над заведомым аутсайдером группы Тунисом была лишь обязательным условием выхода из группы Н, но не гарантией будущих успехов. Так же, например, как в группе Е -три очка в матче с Саудовской Аравией. Восемь немецких го-Лов в ее ворота могли вскоре вызвать лишь смех сквозь слезы: Германии достаточно было всего-навсего проиграть Камеруну, чтобы после плясок на костях азиатов понуро отправиться домой (этого, в отличие от россиян, правда, не произошло -напротив, немцы дошли до финала). С заведомым аутсайдером группы Тунисом примерно та же история. "Приятно, что наша сборная впервые с 1986 года одержала на чемпионате мира победу, имеющую турнирное значение, – но, право, не стоит это значение преувеличивать", – написал я после того матча в "СЭ".

Ответа на вопрос, не будет ли она на параде высокой моды выглядеть отставшим от жизни поклонником ретро, стартовый матч не дал: уж больно слабым был соперник. Не было также никаких гарантий, что дальше – особенно в матче с японцами – нас ждет столь же благоприятное судейство, какое в среду выдал отец шести детей с Ямайки Питер Прендергаст, назначивший, в частности, в ворота африканской команды пенальти. Так что уже было заготовленный нашими болельщиками лозунг: "Судья – прендергаст!" так и остался невостребованным.

При несомненном общем старании наша сборная победила Тунис не за счет жирного командного плюса, а благодаря нескольким индивидуальным плюсикам. Таким, как вернувший игровой кураж 99-го Карпин и 18-летний Сычев. Сходились все на одном: время выводов наступит после второго матча с Японией.

Романцев на послематчевой пресс-конференции особо радостным не выглядел и в оценках был сколь критичен, столь и адекватен. Увы, это был лишь эпизод. Кто мог знать (особенно из зарубежных коллег, привыкших к цивилизованному отношению тренеров к прессе), что они лицезреют последнее появление Олега Ивановича перед журналистами на чемпионате мира…

– Ваша команда набрала три очка, забив два безответных мяча. Лучшего начала турнира не придумаешь, не так

ли? – спросили Романцева.

– Так, но только если исходить из результата. Что же касается содержания игры, то у меня к команде очень много претензий. Интересные отрезки, безусловно, были, но как специалист я не имею права исходить в оценке матча только из счета на табло.

– Что же вас разочаровало?

– Прежде всего игра команды в обороне. Нельзя позволять сопернику так легко создавать остроту у наших ворот. В некоторых эпизодах, не буду скрывать, нам повезло.

Шапка на первой полосе "Спорт-Экспресса" после поединка с японцами была такой: "Самоубийство в Иокогаме".

И дело тут было даже не в самом факте того, что россияне уступили одним из хозяев чемпионата мира – 0:1. Проигрывать-то можно по-разному. Россия проиграла так, что было стыдно.

С турнирной точки зрения вроде бы ничего страшного не произошло – ну проиграли Японии, но щансы-то на выход из группы сохранили. А тут еще и футбольный бог нам широко улыбнулся: бельгийцы из рук вон плохо сыграли с Тунисом -0:0, и в поединке третьего тура с ними нам было достаточно ничьей.

С точки зрения статистики результат был вполне предсказуем: хозяев чемпионатов мира мы не обыгрывали никогда.

Спасовали перед сборной Швеции в 58-м и Чили в 62-м, уныло разошлись миром с Мексикой в 70-м. При этом всех их (даже шведов, ставших на ЧМ-58 серебряными призерами) к элите мирового футбола отнести было никак нельзя.

И ведь кем были эти "мы" – сборной СССР. Командой, которая обладала роскошной возможностью несколько месяцев целенаправленно готовиться к турниру. Командой, которой даже в страшном сне не могла присниться восьмимесячная серия без побед перед началом чемпионата мира.

Получается, ни история, ни современность (включая матч с Тунисом, качество игры в котором наш капитан Виктор Онопко трезво оценил как среднее) поводов для оптимизма в канун встречи со сборной Японии не давали. Так чего же все ждали-то? Почему после поражения от японцев вся огромная страна заговорила о "второй Цусиме" и "национальном позоре"?

Моя версия: все дело в том, что страна почувствовала себя обманутой. Перед матчем Олег Романцев декларировал, что команда будет играть с японцами на победу, но на игру вышла с одним нападающим (и то не снайпером, а работягой Пиме-новым) и до гола Японии хотела только одного – не пропустить. А за 34 минуты, что мы, проигрывая, провели с двумя форвардами, сделать результат можно только при большой удаче. Надеяться на которую в матче с хозяевами было почти бессмысленно.

Игра, конечно же, была равной, по сути, ничейной, и смотрелись наши не хуже и не лучше, чем, скажем, на майском московском Кубке LG. Так что фразы о "Цусиме" и "позоре" казались мне такими же неуместными, как и бравурные марши после победы над Тунисом. Сыграли – как обычно.

Плюс умеренно "домашнее" судейство, которое легко было предположить.

Перед началом первенства мира мне довелось побеседовать с немцем Маркусом Мерком – арбитром поединка с Японией. Я спросил его:

– Такие турниры, как первенства мира и Европы, – это и большой бизнес, где организаторы хотят видеть хозяев как можно более удачливыми…

– Не намерен рассуждать на эту тему. Наоборот, предпочитаю думать о том, что 75 тысяч зрителей на матче в Иокогаме – это замечательный антураж, который только поможет мне уверенно провести встречу. Моя цель – чтобы после игры и российские, и японские болельщики забыли имя Маркуса Мерка как можно быстрее.

Увы, слова Мерка разошлись с делом. В первом тайме при счете 0:0 арбитр предпочел не заметить, как в штрафной хозяев толкнули в спину Семшова. Автор толчка, рыжеволосый Тода, по-японски честно после матча признал в интервью, что за снос Семшова заслужил пенальти.

Слава богу, Михаил Гершкович на пресс-конференции (Романцев ее проигнорировал) не проронил о судействе ни слова. Видимо, понимал: проиграла сборная России не по вине арбитра.

После гола Инамото у россиян был прекрасный шанс отыграться. Но во втором тайме произошла настоящая драма: Владимир Бесчастных, человек, во многом благодаря которому Россия попала на чемпионат, промахнулся по пустым воротам…

Сказать, что Бесчастных сильно переживал случившееся, -значит не сказать ничего. Мы беседовали с ним после матча. Заголовок того интервью для "СЭ" говорит обо всем: "Я помог команде умереть".

– Я увидел, что бить низом нельзя: к штанге "катится" защитник, – рассказывает о злосчастном эпизоде Бесчастных. – Поэтому решил ударить верхом. И ошибся. Футболисты в таких случаях говорят: не исполнил… Не скажу, что это было сложно. Повторись эта ситуация на тренировке, забил бы десять раз из десяти.

– Тяжело выходить на замену в таком матче?

– В тот момент не думал, тяжело это или нет. Желание было одно – помочь команде. И вот помог. Умереть.

Конечно, было крайне досадно, что Бесчастных не реализовал стопроцентный момент, но его искренность, "настоя-щесть" переживаний невозможно было не оценить. Да и сам факт, что этот человек является третьим снайпером за всю советско-российскую историю национальной сборной, за которую забивал голы от Садырина до Газзаева, дает, мне кажется, ему право на ошибку. Хотя, зная эмоциональность Бесчастных, уверен: в глубине души он не простит ее себе никогда.

8 следующем матче форвард отчасти загладит вину, забив бельгийцам. Вот только сборной это, увы, не поможет…

А после матча с японцами стало окончательно ясно, что с группой нашей сборной крайне повезло: по-настоящему классных команд в ней не обнаружилось. Я написал в "СЭ": "Будем играть с бельгийцами на ничью – обязательно проиграем. Как было с японцами".

Предположение, увы, сбудется на все сто…

Политик Аркадий Дворкович в интервью "СЭ" рассказал: ъЯ был на чемпионате мира-2002, и мне очень не понравилось то, что уже после матча с Японией Романцев считал ситуацию безнадежной. Хотя шансы на выход из группы, и большие, оставались. Тем не менее уже после встречи с японцами были куплены обратные авиабилеты – на следующий день после поединка с Бельгией".

@@@

В те дни Москве, впрочем, было уже не до самого футбола.

9 июня, во время и после трансляции на большом экране матча с Японией, в центре столицы произошли массовые беспорядки, о которых еще долго с ужасом вспоминали москвичи. Хуже того – погиб московский школьник Андрей Тружеников. К первой годовщине тех кошмарных событий мы с коллегой по "Спорт-Экспрессу" Александром Мартановым провели специальное расследование, что же произошло.

…Такие дни хочется вычеркнуть из памяти навсегда. Хочется посчитать чудовищным сном автомобили, полыхающие в ста метрах от Красной площади, перевернутую "скорую" и разгром витрин от Манежной до Пушкинской, разлетающиеся вдребезги стекла окон на первых этажах зданий Госдумы, мэрии и Театра оперетты и, самое страшное, – убийство, десятки ранений и сотни травм.

Но все это было. Я в минуты московского кошмара был в Иокогаме, на самом матче Япония – Россия, а потом в прессцентре, не веря глазам своим, смотрел кадры телехроники и со смесью ужаса и стыда отбивался от расспросов зарубежных коллег.

Коллеге Мартанову сразу же после гола Инамото с Ма-нежки позвонили друзья: "Мы едем к тебе. Здесь находиться невозможно". Одному из этих друзей к тому времени уже попали бутылкой в грудь, да и победного гола японцев никто из них не видел – вся площадь думала уже только о том, как увернуться от стеклянных снарядов. На пути к метро "Библиотека имени Ленина" им встретился милиционер – чуть ли не единственный на площади. В гущу событий он явно не торопился.

А в тысячах километров от этого ада, в японском лагере сборной России, несколько часов спустя смотрели друг на друга ошеломленные игроки. И хотя футбол – всего лишь игра, им не могла не прийти в голову страшная мысль: "Не мы ли виноваты?"

Несмотря на безобразную игру – все же не они. Футболист "Реала Сосьедад" Валерий Карпин и фанат ЦСКА Владимир, согласившийся поведать нам невероятные подробности событий на Манежной, утверждали слово в слово: "Если бы сборная России в тот день выиграла, произошло бы то же самое". К схожему выводу пришли и авторы этих строк: собственно футбол не имел к последующим погромам в Москве никакого отношения. Он был только поводом, точкой отсчета.

Боялись ли игроки после таких событий возвращаться домой – тем более что в их адрес, словно в какой-нибудь Колумбии, раздавались недвусмысленные угрозы? О реакции команды на беспорядки на Манежной мы решили узнать у представителей двух "срезов" сборной – легионера Карпина и выступающего в России Игоря Семшова.

Карпин:

– Вандалы, устроившие драку и поджигавшие машины, не имеют ничего общего с футбольными болельщиками. Уверен, что результат матча не имел для них никакого значения. Не думаю, что события на Манежной сказались на нашей последующей игре. Еще до прилета в Москву нас предупредили: возможны эксцессы. Но получилось все по-другому. Обычные люди подбадривали нас, просили не вешать нос, убеждали, что жизнь продолжается. Семшов:

– События в Москве транслировали все японские телеканалы, и мы, естественно, их обсуждали. Общим состоянием при виде горящих и перевернутых машин были шок и ужас. Честно скажу: вначале возникла мысль – может, и мы к этому причастны? Но, как позже удалось выяснить, игра была ни при чем. Не слишком глубоко разбираюсь в политических вопросах, но отсутствие милиции на таком массовом мероприятии прямо около Кремля – абсурд. Как такое вообще возможно? Я пришел к выводу, что это была спланированная акция, замешанная на политике.

В Москву возвращаться не боялись – постоянно созванивались с родными и поняли, что эмоции пошли на спад. Даже трансляцию матча с Бельгией на той же Манежной было решено не отменять, и, несмотря на поражение, никаких эксцессов не было. В самолете из Токио, правда, у каждого переписали адрес – видимо, чтобы попросить участковых по месту жительства оберегать нас от неприятностей. Но я с семьей после возвращения на несколько дней уехал в другой город, а когда вернулся, все уже было спокойно.

Вот что вытекает из информации, предоставленной нам следователем Татьяной Гизатуллиной. По делу о беспорядках на Манежной, которое она и ведет, осуждено 26 человек в возрасте от 15 до 30 с лишним лет (те, кто моложе 16, получили условные сроки). Диапазон наказаний – от двух лет условно до семи лет реального срока. Самый большой срок получил Сергей Русских, ранее судимый.

Во время событий на Манежной ударом ножом в сердце был убит 17-летний школьник Андрей Тружеников. По данным из фан-структур, это был член одной из фанатских группировок "Спартака". Сообщалось, что родственникам погибшего выплатили компенсацию 40 тысяч рублей…

Убийц так и не задержали – более того, по словам нашего источника в столичной прокуратуре, спустя год после преступления не было даже подозреваемых. Это тем более странно, что некоторым активистам фанатского движения в прокуратуре же показали фотографии людей, которых назвали убийцами Труженикова. Но делу это не помогло.

Зато нам самим с помощью связей в фан-структурах удалось выйти на свидетеля убийства. Владимир – фанат ЦСКА, а "в миру" продавец спецодежды с образованием программиста – остался вне поля зрения прокуратуры, ни разу туда не вызывался, а потому более месяца размышлял над нашим с коллегой Мартановым предложением рассказать об увиденном. Многие его отговаривали, но наша встреча в кафе у метро "Динамо" все-таки состоялась.

Владимир сказал:

– Труженикова убили не фанаты – это точно. Те, кто участвует в фан-движениях, узнают себе подобных по одежде. Так вот эти люди – кажется, шестеро в возрасте от 20 до 25 лет – были одеты совсем иначе. По-бандитски.

– Что предшествовало убийству?

– На этих людей бросилась группа фанатов в возрасте от 18 до 20 лет, среди которых был и Тружеников. Причем у одного из фанатов уже было ножевое ранение. Видимо, в толпе парня ранили как раз будущие убийцы, и фанаты догнали их, чтобы отомстить. Вышло наоборот -я видел, как удары ножом получили еще двое. Тружеников – прямой в сердце, еще одному вспороли живот. Второй выжил, а Андрея (его имя и фамилию узнал только из газет) до больницы не довезли…

– Как произошло смертельное ранение?

– Убийца достал не простой нож, а тесак, – как показала медэкспертиза, он был более четырех сантиметров в ширину и около десяти в длину. И по виду оружия, и по характеру ранений не было похоже, что человек первый раз им воспользовался. Как только удар был нанесен, приятели Труженикова разбежались. Побежали и убийцы, а почти вся наша компания погналась за ними. Остались я и еще четверо, у кого есть навыки для оказания первой помощи.

– Настичь преступников не удалось?

– Нет. Они действовали уверенно и смогли раствориться в толпе. Не помогло даже присутствие пяти омоновцев: мы увидели их неподалеку от места трагедии, и полковник тут же выделил нескольких сотрудников для поимки преступников. Но в такой толпе "растаять" за две минуты ничего не стоит.

– Труженикова можно было спасти?

– Мы попросили омоновцев как можно скорее вызвать "скорую", что и было сделано. Но машина чуть-чуть не доехала – толпа разнесла ее. Тогда мы нашли попутку: кто-то из смотревших футбол успел-таки спасти свое авто. Окружили ее так, чтобы она не проехала, и объяснили водителю -человек погибает, его надо отвезти в больницу. В этой машине Андрей и умер. А те из наших ребят, кто ехал вместе с ним, наследующий день давали показания в прокуратуре.

– Их вызывали как свидетелей?

– Трудно назвать вызовом, когда в семь утра тебя из дома забирает милицейская машина. В прокуратуре с ходу заявили: вы – главные подозреваемые в убийстве. Они, едва оправившись от шока, рассказали, как было на самом деле. Вскоре второй следователь извинился: забудьте, мол, все, что вам говорили, вас вызвали как свидетелей. По их показаниям составили фоторобот убийц, после чего отпустили и больше не тревожили.

Были ли в беспорядках задействованы организованные группировки футбольных фанатов? Так звучал один из главных "послеманежных" вопросов. Мы спросили об этом Андрея Б. – ветерана армейского фан-движения:

– Манежка была первым массовым мероприятием за последние годы, от которого фаны, что называется, отмазались. Дело в том, что даже самые упертые из них в какой-то момент поняли: последствия участия в таких событиях могут быть печальными. Потому что после разгрома рынка в Царицыне в 2001 году, в котором участвовали в том числе и фаны, правоохранительные органы перетрясли все фанатское движение.

Так что еще перед Манежной серьезные фанатские "фирмы" понимали: какие-либо "подвиги" нашему движению не нужны. Если под глазом камер слежения громить машины, тебя мгновенно определят куда следует. Будучи фанатом, ты просвечиваешься со всех сторон – ив случае чего уголовное дело обеспечено.

Поэтому у большинства группировок давно вошло в традицию смотреть подобные матчи в барах. Матч с Японией мы – человек 80 – смотрели в баре у стадиона "Локомотив". Знаю точно: среди арестованных нет ни одного человека, авторитетного в фанатских кругах. Любая информация о фанатах распространяется, словно по голубиной почте. После Манежной в прокуратуру вызывали всех лидеров фан-движений, но власти вынуждены были признать: наиболее серьезные из них отношения к погромам не имеют.

Если кто-то из фанатов и присутствовал на Манежной, то лишь молодежные "фирмы". Разрозненные представители более взрослого поколения пытались поставить их на место, но были попросту сметены. Эта пьяная молодежь, которую мы называем "карликами", и была движущей силой погромов. Мне кажется, что события не были кем-то инспирированы. Неуправляемая энергия вылилась в русский бунт – бессмысленный и беспощадный.

Свидетельства фаната ЦСКА Владимира большей частью подтверждают выводы Андрея Б.:

– Фанаты не планировали групповых походов на Манежку. Сам я направлялся туда один – просто посмотреть футбол. Встретил по дороге знакомых, с ними и остался.

– Кто заварил кашу?

– "Карлики" – подростки от 13 до 17 лет. Они прекрасно знают фанатскую иерархию, но последние года три ей не подчиняются. Их стало слишком много. На Манежной мы хотели их усмирить, и в первом тайме это вроде бы удалось. В перерыве они, и без того пьяные, "добавили" еще и с новыми силами бросились на тех, кто пытался им противостоять. Соотношение было примерно тысяча к двадцати, и нам пришлось ретироваться. Из-за того, что большинство организованных фанатов – равно как и милиция – на Манежной отсутствовали, "карлики" воспользовались безвластием. Их было где-то две трети от общего числа присутствовавших на площади (по официальным данным, общее число – 8,5 тысячи человек). Они считали себя патриотами – а сами громили Москву. Небольшая часть "карликов" пошла даже на Красную площадь. На подступах к ней охрана их все-таки остановила, и больше попыток повторить штурм не было.

– Впоследствии кто-то хвастал своими "подвигами" на Манежной?

– Очень многие. Мы пытались им объяснить дикость их поведения, но они делали удивленные лица: "А разве не это -основной принцип футбольного хулиганизма?" Отвечали, что по крайней мере в России фанаты всегда считали, что в разборках не должны страдать обычные люди. Но "карлики" наших слов так и не поняли. Они понимают только физическую силу.

– Знаете ли вы тех, кто оказался за решеткой? И как к ним относитесь? – вопрос Владимиру.

– Думаю, их посадили по делу. Таких "героев" нужно сажать, и надолго, чтоб другим неповадно было. Немного знаю одного, который отсидел пять месяцев и вышел – то ли по амнистии (эту версию следователь Гизатуллина опровергла -эв последний год амнистий не было,), то ли еще почему. Года два назад он был фанатом ЦСКА по прозвищу Воротник, но с тех пор на стадионе его не видел. Случайно встретились в метро, и он рассказал о своих приключениях. Лично я считаю, что ему нужно было дать еще лет десять…

Эти слова стоит проиллюстрировать картиной, увиденной нами в Черкизове за полчаса до финала Кубка России-2003. Неподалеку от касс вдруг возникло оживление – пообщаться с болельщиками решил Владимир Жириновский. Толпа встретила политика ликующим ревом, а он вдруг принялся раздавать желающим "полтинники" из заранее приготовленной пачки – на билеты. Через минуту вокруг Жириновского образовалась такое столпотворение, что мы сочли за благо отойти подальше – вполне могли и раздавить.

Создалось впечатление: предложи этим маргиналам пойти громить ларьки и бить морды – согласятся без промедления. Для того чтобы представить ту же публику, уничтожающую центр Москвы, много воображения не было нужно.

В завершение темы – резюме следователя Гизатуллиной:

– Среди осужденных есть как называвшие себя скинхедами, так и фанаты, и обычные люди, – сказала она. – Причем принадлежность фанатов к какому-либо клубу не имеет значения. В ходе следствия выясняли все подробности из жизни подозреваемых и знаем, кто из осужденных к какой фанатской группировке принадлежал. На основании полученных данных можно сказать, что со стороны какой-то из них не было ничего спланировано. Следствие ведется по статье "Стихийно возникшие массовые беспорядки".

Может и так. Но возникает как минимум один вопрос насчет стихийности. Арматура и биты, которыми толпа крушила центр Москвы, – это, надо полагать, традиционные инструменты поддержки футбольной сборной страны? Ими ведь, по данным нашего источника из мэрии, даже саму резиденцию Юрия Лужкова хотели взломать! Но двери мэрии в воскресный день были наглухо опечатаны, и биты пришлось использовать лишь для уничтожения стекол на первом этаже.

Кстати, о битах. Одним из козлов отпущения за события на Манежной стала рекламная фирма, не раз демонстрировавшая видеоклип – фрагмент из фильма "Большой Лебовски", где герой как раз таки бейсбольной битой крушит автомобиль. Министерство по антимонопольной политике признало фирму виновной в нарушении Закона о рекламе и оштрафовало на 20 тысяч рублей. Апелляция фирмы в Арбитражный суд Москвы была отклонена. Более того, вскоре после беспорядков в ней были произведены обыски и изъятие документов.

Конечно, подобная реклама была, мягко говоря, не к месту. Но и здесь возникает вопрос. Еще до начала чемпионата мира мы регулярно проходили по Манежной площади и видели тот же самый видеоклип. По словам представителей фирмы, он транслировался с 15 мая, и, следовательно, ни о каком злом умысле – провоцировать посетителей футбольной трансляции на агрессию – и речи быть не могло. Почему, в таком случае, ГУВД Москвы не позаботилось до 9 июня о снятии клипа из эфира? И стоило ли милиции вешать собственную "невнимательность" на рекламщиков9

Как бы ни был велик эффект толпы, для масштабных погромов ей не обойтись без благоприятных обстоятельств. В этот день они были идеальными.

Фанат Владимир рассказал:

– Началось все с того, что свободно продавалось спиртное в бутылках Это удивило и насторожило – в Москве перед массовыми мероприятиями так не бывает Во-вторых, в местах подобного стечения публики всегда множество милиционеров, кордоны с обысками Тут не было никого и ничего1 Когда в прошлом году ЦСКА завоевал Кубок России, мы – человек сто -приехали на Манежку и начали праздновать успех, без всяких погромов. Наоборот – с шампанским. Так тогда через пять минут к нам подъехало три автобуса ОМОНа. А тут – один почти на десять тысяч человек. Это было тем более удивительно, что во время трансляции предыдущего матча против Туниса тех же омоновцев было полно.

– Как вели себя немногие сотрудники органов правопорядка?

– Едва начались беспорядки, первыми с площади ушли, как мы их называем, "ментята" – обычные солдаты внутренних войск. За ними организованно, колонной, ушла обычная милиция. Их было максимум человек 20. И только 30 омоновцев, которые приехали на подмогу, выполнили свой долг до конца. Они не сдавались даже после начала погрома – выстраивали оцепление, пытаясь сдержать толпу. Их теснили, но они не расходились до последнего – пока не оказались окончательно рассеяны

– Омоновцам досталось крепко?

– Ялично вытаскивал лейтенанта ОМОНа из толпы. Он уже ничего не мог сделать, но мы вклинились, окружили его и отнесли к своим. Если бы немы, его бы добили. Как добили бы и журналистов, которых нам тоже пришлось вытаскивать. Камеры разбивались об асфальт, едва их замечали…

Безвластие на Манежной подтверждают все, кто там был. Кроме… столичной прокуратуры. "Никаких уголовных дел в связи, как вы выражаетесь, с халатностью властей мы не возбуждали. Вообще, считаю, что милиции было много, – сказала следователь Гизатуллина. – Они как могли противостояли бесчинствующей толпе. Среди сотрудников охраны правопорядка – человек десять пострадавших. В том числе и офицеры, которые до последнего находились на площади. Один из солдат внутренних войск после событий на Манежной площади комиссован из армии в силу неспособности продолжать службу".

Допустим, что все было именно так. Но разве положил бы тогда начальник столичного ГУВД Владимир Пронин 10 июня (то есть всего днем позже) на стол тогдашнему министру внутренних дел России Борису Грызлову прошение об отставке? Грызлов, правда, приказал Пронину продолжать работу, а вот аналогичный рапорт его заместителя Василия Чемисова, который в "кровавое воскресенье" был дежурным по городу, министр подписал. Вечером 9 июня, согласно нашему источнику в мэрии Москвы, Юрий Лужков устроил жесточайший разбор полетов, на котором начальник ГУВД выглядел весьма бледно и ничего толком разъяснить не смог. Но наказания не последовало – двумя годами ранее столичную милицию вывели из муниципального подчинения.

О многом хотелось расспросить руководителей ГУВД. Например, перед любым массовым мероприятием начальник милиции общественной безопасности должен прислать на визу начальнику ГУВД приказ о введении усиленной охраны города с прогнозом количества участников. Но в тот день такой приказ на подпись Пронину отправлен не был. Почему?

Многое хотелось выяснить и в мэрии. О чем, например, думал ее департамент потребительского рынка и услуг, не ограничив 9 июня продажу спиртного в центре Москвы. Были у нас вопросы и к рекламной фирме – выплачен ли, к примеру, штраф и зачем нужно было вставлять в рекламный ролик эпизод с битой и автомобилем.

(c)@(r)

Начальник пресс-службы ГУВД Москвы Валерий Гриба-кин сразу сказал, что на тему Манежной с нами никто разговаривать не будет. Потом, правда, все же пообещал организовать беседу с замом Пронина генералом Карнауховым. Но и этого не произошло.

В столичной мэрии и в рекламной фирме, как и в ГУВД, от темы Манежки шарахались, как черт от ладана. Каждому из Конспираторов, видимо, было что скрывать. Разве не прав Игорь Семшов в том, что у стен Кремля о беспечности властей может говорить лишь наивный?

Любопытную версию выдвинули уже известные вам Владимир и Андрей Б. – кстати, по основной профессии политический журналист.

Андрей Б.:

– До событий 9 июня Государственная дума никак не могла принять Закон о борьбе с экстремизмом. Жесткий законопроект лежал на полке – и хотя его лоббировала партия власти "Единая Россия", до скорого рассмотрения дело бы вряд ли дошло. Зато после беспорядков этот закон приняли стремительно. Возникает вопрос – не потому ли власти в день событий на Манежной не просто бездействовали, но даже потворствовали разгрому, что кому-то было выгодно таким варварским способом приблизить рассмотрение законопроекта?

Владимир:

– Судите сами – первый раз на массовом мероприятии в Москве изначально не было ОМОНа, а у обычной милиции не было спецсредств. При этом большое скопление народа прогнозировалось, и вряд ли власти о нем не знали. Могу объяснить это чьей-то заинтересованностью в принятии Закона о борьбе с экстремизмом. Людей, пришедших посмотреть футбол, политики использовали в качестве пушечного мяса. И закон прошел на ура.

Политическая версия беспорядков столь же недоказуема, как, скажем, взяточничество футбольных судей. Но, если вдуматься, что в этом случае нам могли бы сказать в московском ГУВД? А в мэрии? Случайно ли, что в обеих государственных структурах, повинных в событиях лета 2002 года, вместо покаяния (которое, как правило, благотворно влияет на имидж) последовал отказ от разговора?

В этом свете по-новому начал звучать и ответ Татьяны Ги-затуллиной на наш вопрос, когда можно будет поставить точку в расследуемом ею деле. "Никогда", – ответила следователь. Действительно, можно ли поставить точку в деле, если в нем, как пел Андрей Макаревич, "вверх и в темноту уходит нить"?

…Наверное, у вас возникнет вопрос – зачем я решил в книге столь подробно напомнить об этой поросшей быльем истории спустя шесть лет после того, как она произошла.

Во-первых, потому что сборной России по футболу она хоть косвенно, но касалась. Во-вторых, потому что с тех пор не изменилось ничего. В лучшем случае.

Как писал когда-то вождь мирового пролетариата, "нельзя жить в обществе и быть свободным от общества". Наше общество тяжело больно национализмом, и власти не делают ничего, чтобы с этой болезнью справиться. Футбольные фанаты – это в основном толпа малообразованной молодежи, чрезвычайно податливая для простых и агрессивных идей. С каждым годом политики радикального толка пользуются этим все больше и больше. Расизм и ксенофобия в фанатских кричалках и баннерах давно уже стали обыденностью, как и скандирование: "Русские, вперед!" Что оно может означать, когда играют две клубные команды, немалую часть которых составляют африканские и южноамериканские легионеры?

Недавняя громкая история в Приэльбрусье, где столкновение спартаковских фанатов с местным населением, задействовавшим огнестрельное оружие, привело к тяжелому ранению болельщика Константина Колчанова, лишний раз подчеркнула: то, что случилось на Манежной площади, далеко не случайность. В российском обществе есть серьезные силы, которым выгодно погрузить страну в пучину национальной розни. Они и используют в своих целях фанатов, которые в начале 2000-х в большинстве своем еще были аполитичны. Теперь таких группировок не найдешь. Все очень просто: футбол -чуть ли не единственная легальная возможность для собраний больших, многотысячных групп молодежи. Это – огромная сила, которую нужно только идейно вооружить…

К чему все это приведет, не хочется даже думать. Но надо. И в первую очередь – властям, если они, конечно, заинтересованы в здоровом и толерантном российском обществе. Оттого я и счел необходимым напомнить людям о кровавых событиях на Манежной площади.

Но вернемся к футболу. После поражения от японцев у нас еще был более чем реальный шанс остаться на чемпионате. Нужно было всего лишь не проиграть скромной Бельгии. Правда, со второго места в группе наша команда вышла бы в 1/8 финала на Бразилию. Страшно было даже представить, во что бы она превратила такую команду…

Не превратила. Потому что Бельгии россияне проиграли. С довольно романтичным счетом 2:3 – но с невнятной игрой, которую в концовке едва не спасла аврально выпущенная на поле молодежь – Сычев и Кержаков. А Романцев, почти весь матч не снимавший солнцезащитные очки (о чем это свидетельствовало, посвященные знали очень даже хорошо), встал со скамейки и направился в раздевалку, не дожидаясь финального свистка…

…Дима Сычев – рыдающий, натянувший на голову футболку, еле бредет к раздевалке в объятиях такого же мальчишки, Саши Кержакова.

С этой сценой, от которой ком подкатывал к горлу, у меня будет ассоциироваться чемпионат мира-2002 и десять, и двадцать лет спустя.

Чемпионат, украденный у поколения, которому неведомы были страхи и комплексы. Чемпионат, отданный поколению, лучшее время которого уже прошло.

Почти весь матч я ловил себя на ощущении дежа-вю. 90-й год, Италия. Блестящее поколение, которое выигрывало Кубок кубков-86 и брало серебро Еиго-88, на Апеннинах выглядело сумрачным, вялым, пресытившимся футболом Состарившаяся команда Лобановского безнадежно проигрывала румынам и аргентинцам – и на это по телевизору с горечью смотрели молодые голодные парни, которые взяли власть в чемпионате Союза, блистательно выиграли молодежный чемпионат Европы и готовы были смести все преграды на своем пути. Мостовой, Юран, Саленко, Колыванов, Кирьяков…

За четыре чемпионата мира подряд, включая японо-корейский, до 1/8 финала добирались 35 стран – от Швейцарии до Коста-Рики, от США до Саудовской Аравии, от Колумбии до Чили. Только России среди этих стран не было.

Не оказалось их и в Японии, где нам благоволило все: и жеребьевка, и чужие результаты. Все, кроме главного – собственной игры. Даже у тяжеловесных бельгийцев она оказалась тверже.

Онопко, Никифоров, Карпин, так и не сыгравший на ЧМ-2002 Мостовой…

Они – самые достойные и преданные футболу представители своего поколения. В отличие от "восьмидесятников", они не смогли привести страну к большим победам – но честно бились за нее Одно воспоминание о Карпине образца 1999 года, олицетворении сборной, едва не совершившей чудо из чудес, до сих пор греет душу

Но футболисты не волшебники У них нет эликсира вечной молодости. Медленная, неуклюжая, заикающаяся игра, которую показала наша сборная в Японии, – не вина ветеранов. Это их беда. Они откликались на каждый вызов в сборную, порой конфликтовали по этому поводу с клубными тренерами. В конечном счете они были неотъемлемой частью команды, прошедшей отборочный цикл ЧМ-2002.

Было бы чрезвычайно несправедливо поступать с ними так, как обошлись с заслуженными ветеранами после ЧМ-90. Их обвинили во всех смертных грехах и будто вымарали из футбольной жизни. Я до сих пор с ужасом и недоумением вспоминаю крохотную квартиру на Речном вокзале, в которой вернувшийся из Франции Вагиз Хидиятуллин нянчил с женой троих детей, а в родном "Спартаке" ему не позволили даже тренироваться. И о нем, и о его товарищах по несчастью в нашем неблагодарном футболе демонстративно забыли.

Но того, что симбиоз самоотверженности и удачи делает возможным в квалификации, не может хватить в финале. Этого либо не понял, либо не захотел понимать Романцев, ставший заложником своего любимого поколения. В клубной команде это было бы простительно. В сборной – нет.

Удивительное дело: тренер, в "Спартаке" безжалостно расстававшийся с "отыгранными игроками" (его собственное выражение) калибра Цымбаларя с Тихоновым, не нашел в себе сил для радикальных перемен в сборной. Расплатой за измену собственному, пусть и многими не любимому, крутому нраву стало фиаско на чемпионате мира.

Когда я увидел состав сборной на игру с Бельгией, вначале не поверил собственным глазам. Казалось, тренер решил написать новый сценарий к старинному фильму "В бой идут одни старики". Специально подсчитал: возраст среднестатистического российского игрока, начавшего матч в Фукурое, -28,8 года. Стало ясно: Романцев в своем слепом поклонении опыту пошел путем Лобановского. Но не красивым 86-го и результативным 88-го, а ошибочным, 90-го.

…Сычев, в темных очках, с мертвенно бледным лицом, шел по смешанной зоне, не замечая никого и ничего вокруг. Кержаков, напротив, с журналистами общался долго и терпеливо, признавался, что недоволен собой: на последней минуте эмоции побудили ударить не ногой, а головой.

Я глядел на них и очень надеялся на то, что новое футбольное поколение, наученное горьким опытом своих не менее талантливых предшественников, не повторит в сборной их горькой судьбы…

Реакция общественности и, в частности, прессы на бесславный вылет с ЧМ-2002 была сверхжесткой. Романцев и его штаб не сделали ничего, чтобы им можно было посочувствовать – и решениями до и во время первенства, и поведением они сами спровоцировали безжалостные оценки.

Чтобы читатель понял, до какой степени безжалостные, приведу материал на первой полосе "СЭ" собственного корреспондента газеты в Италии Георгия Кудинова. Написан он был по горячим следам матча с Бельгией и назывался красноречиво – "Сборная Юрского периода". Не могу сказать, что солидарен с ним по содержанию и форме всех его пассажей (в частности, совершенно не согласен с акцентом на провале бывших и действующих спартаковцев, с его оценкой уровня Бесчастных и игровой концепции Романцева), но мотивы, побудившие журналиста дать столь хлесткое резюме выступлению России на ЧМ-2002, понять можно. Другое дело, что в этом случае еще до чемпионата нам, журналистам, следовало высказываться много жестче, чем это делалось. Мы же исходили из ложного посыла, что в интересах сборной до начала первенства нужно создать вокруг заведомо обреченной команды благожелательную атмосферу…

За ту фальшь считаю теперь нужным перед читателями извиниться.

В комментарии "Сборная Юрского периода" Кудинов написал:

"Если мы желаем нашей сборной добра, то, мне кажется, должны поблагодарить Бельгию за то, что она избавила нас от дальнейшего позора. Не знаю, как вам, а мне теперь хочется как можно быстрее услышать из уст Олега Ивановича Романцева только одно: я ухожу в отставку… Жестоко? Но разве не жестоко так издеваться над сборной России и миллионами ее болельщиков, как это делал последние месяцы Романцев?

Случилось то, что и должно было случиться. Команда, которая бездарно играла в товарищеских матчах, бездарно выглядела и в Японии. Повесить всех собак на Онопко, Никифорова, Ковтуна? Но они сыграли, как умеют, и отдали себя игре без остатка – большего они дать просто не могут. Все загубил Бесчастных? Но чего еще было ждать от провалившегося в скромных европейских клубах игрока, чьи достижения в этом сезоне равны нулю? Титов в очередной раз показал, что у него нет качеств лидера и бойца, но кто, как не его клубный тренер, должен об этом знать? К чему рассуждения о хорошем моральном климате в команде, если при этом Мостовой приехал в Японию туристом (что так будет, боюсь, было известно тренерам с самого начала), а Даев – травмированным? Зачем было обманывать всех перед Японией и Бельгией, что сборная намерена играть на победу, если с первых минут она боязливо играла на ничью? Для чего было изучать Бразилию и направлять на ее матчи тренера-консультанта (Александра Корешкова. – Прим. И. Р.), если на двух первых встречах Бельгии, по признанию нашего генерального менеджера, не было никого? Что ж, Бразилию наши тренеры теперь знают вдоль и поперек, можно теперь использовать полученные знания дома – на диване перед телевизором.

У меня лично полное ощущение, что на чемпионате мира играла не национальная сборная России, а частная команда Олега Романцева и Михаила Гершковича. Интересно, кто из этой пары будет теперь отвечать за провал? Романцев, говорят, тренировал команду, Гершкович создавал моральный климат и общался с прессой. У Романцева были свои любимчики, у Гершковича, видимо, свои. Когда хотелось услышать мнение Романцева по тому или иному скользкому вопросу, весь удар на себя мужественно принимал Гершкович, за что надо отдать ему должное. Зато сам Гершкович в ключевые моменты давал понять, что главный тренер – Романцев.

Не могу себе даже представить, чтобы в Италии на пресс-конференцию или просто на встречу с прессой приходил не Траппатони, а второй тренер, хотя его фамилию в отличие от Павлова кто-то и слышал! Не представляю, как здесь отнеслись бы к тому, что тренер сборной с первой до последней минуты любого матча держит на поле футболиста с почти нулевым коэффициентом (речь о Титове), потому что этот же тренер является президентом клуба, которому надо этого игрока продавать за границу?

…Слава богу, что все это закончилось. С новым тренером все же начинать с нуля не придется. По-доброму попрощавшись с Онопко, Никифоровым, Ковтуном, Мостовым, возможно, Карпиным, можно делать новую команду с Смертиным, Измайловым, Соломатиным, Семшовым, юным Сычевым. Хочется верить, что с уходом Романцева закончатся отговорки на предмет того, что у нас нет игроков лучше тех, что вызваны в сборную, и начнутся настоящие поиски кандидатов – но не за месяц до официального турнира, а за два года. Хочется надеяться, что из медленной и беспомощной команды Россия превратится в мобильную и организованную сборную.

Чемпионат мира для нас закончен. Ставка на спартаковского тренера и спартаковских игроков нынешнего и прежних созывов себя не оправдала. Олег Романцев подтвердил, что на международном уровне его пещерный имидж затворника, его устаревшие идеи и игровая модель несостоятельны.

Какой футбол нам не нужен, мы только что увидели. Теперь хотелось бы увидеть что-нибудь иное. Только не надо начинать песню с того, что у нас нет достойных преемников на место прежних авторитетов. У этой песни грустный конец".

(r)@@

Кудинов, повторю, написал этот материал спустя несколько часов после вылета сборной с мирового первенства – отсюда, полагаю, и хлесткость многих формулировок. Я же опубликовал в "Спорт-Экспрессе" свои размьпдления под заголовком "В ожидании "русского Феллера"" уже после окончания первенства. Иногда самому интересно узнать, какими категориями мыслил шесть лет назад и насколько эти идеи соответствовали тому, что затем произошло в реальности.

Мне кажется – соответствовали.

"…Недаром говорят: можно лечь спать талантливым, а проснуться бездарным.

В Корею и Японию не приехал никто из действующих российских тренеров, за исключением Бориса Игнатьева и – по долгу службы – Александра Корешкова. Можете рассматривать эту констатацию, господа тренеры, как булыжник в ваш огород. При такой коллективной "неявке" нет смысла удивляться тому, что мы используем тактику, давно положенную всем остальным миром на полку.

Модный нынче взгляд на Олега Романцева как на отдельно взятого ретрограда, демонстративно игнорирующего современные футбольные веяния, полагаю, примитивен, если неглуп. Главного тренера сборной превратила в "вещь в себе" далеко не только собственная замкнутая натура, а прежде всего обстановка в тренерском корпусе страны. Атмосфера ничем не обоснованной самодостаточности.

Великий хоккейный тренер Майк Кинэн не гнушается приехать на чемпионат мира по хоккею – хотя этот турнир далеко не ровня футбольному "тезке". Российские коллеги Кинэ-на из мира футбола во время полуторамесячной паузы в национальном чемпионате довольствуются телетрансляциями. Даже Юрий Семин, который нашел время съездить на финал Лиги чемпионов-2002 и не брезгует учиться, например, у Алекса Фергюсона (не потому ли и играет "Локомотив" в этом году по усовремененной схеме?), не решился поплыть против течения. На мой взгляд, напрасно.

При этом все наши тренеры решительно выступают против приглашения в сборную иностранного специалиста. Порочный круг замыкается.

Многие тренеры снисходительно именуют журналистов дилетантами. Может и так. Но даже дилетанту очевидно, что ничего, кроме движения мяча, по телевизору не разглядишь. Между тем именно чемпионаты планеты задают тон мировой футбольной мысли на четыре года вперед.

Почему, скажем, провинциалка Турция на полях ЧМ-2002 была "одета" с таким безукоризненным вкусом, что оставалось диву даваться? Какие нюансы сделали непроходимой исторически уязвимую оборону бразильцев? Откуда бралась коллективная скорость корейцев и американцев?

Ни на один из этих вопросов наши тренеры развернуто ответить не смогут. Потому и приезжаем мы на чемпионат мира такими же тактически "оснащенными", какими были в далеком 37-м во время турне басков по СССР. Гости громили наши клубы один за другим, и лишь к концу поездки советские футбольные умы смекнули: играют-то баски по неведомой схеме "дублъ-ве", тогда как мы действуем по старинке – "пять в линию"!

В 37-м не было ни телевизоров, ни еврокубков, а в чемпионатах мира мы не участвовали. Сейчас все это есть, а железный занавес и репрессии за поклонение перед иностранщиной, слава богу, остались в далеком прошлом. А воз и ныне там.

… У нас почему-то принято считать, что молодой тренер обязательно должен хлебнуть лиха в футбольной тьмутаракани. Но зачем попусту тратить время и растворяться в серости, как герой чеховского "Ионыча", когда есть талант, знания и море энергии, чтобы их применить?

Когда Франц Беккенбауэр почувствовал, что в Германии наступает кризис, он нажал на все свои рычаги влияния, чтобы трудоустроить поколение чемпионов мира 1990года. Фел-лер без какого-либо опыта клубной работы возглавил сборную, Заммер – дортмундскую "Боруссию", Бреме – "Кайзерс-лаутерн".

У нас нет поколения, которое выигрывало чемпионат мира. Но есть серебряные призеры первенства Европы, олимпийские чемпионы, а главное – люди, которые успели познать изнутри и советский, и заграничный футбольный опыт. По инерции они работать не захотят, да и не смогут.

Но ему, этому рождающемуся тренерскому поколению, не пробить скорлупы без поддержки властных футбольных структур. Сможет ли президент РФС, не любящий резких движений, выступить в революционной роли "русского Бек-кенбауэра"? И, главное, захочет ли?

Наверное, нашему "поколению Феллера" еще нужно несколько лет, чтобы дозреть до уровня первой сборной. Пока же жизнь все настойчивее требует приглашения авторитетного иностранного специалиста, независимого и беспристрастного. Именно за это в последние недели ратует "СЭ".

В ответ слышим язвительные замечания. Например, такое: "А как вы будете выглядеть, если зарубежного тренера пригласят, но со своей миссией он не справится?"

Конечно, может и не справится. Так сказать, не дать результата. Тем не менее эффект от его работы у нас все равно, уверен, будет положительным. Потому как приглашение классного тренера из-за рубежа обязательно стряхнет паутину со всех его российских коллег.

Те, кто ратует за "своего" тренера, могут привести в пример турка Шенола Гюнеша и американца Брюса Арену: это же "национальные кадры"! Между тем никакого противоречия здесь нет. На клубном уровне и в Турции, и в США работали многие известные зарубежные тренеры: Скала, Даум, Луческу, Паррейра на Босфоре, тот же Паррейра, Милути-Нович, Кейруш в Новом Свете. Сколько могли почерпнуть у них и Шенол с Ареной, и игроки!

Кстати, о Паррейре. Весной 97-го мне довелось подробно побеседовать с ним. Пять лет назад еще не было речи о приглашении в сборную России заграничного тренера, а потому вопрос специалисту, в 94-м приведшему сборную Бразилии к титулу чемпиона мира, носил гипотетический характер: ^Можете ли вы когда-нибудь согласиться поработать в России?"

Ответ Паррейры прозвучал неожиданно: "Вполне! По своему характеру я человек, любящий все новое. Страны, культуру, обычаи, людей. Большую часть карьеры отдал работе за рубежом – в Гане, Кувейте, ОАЭ, Саудовской Аравии, Испании, Турции. О Москве остались очень приятные воспоминания по Олимпиаде-80, куда я привозил кувейтскую сборную. Так что такого поворота исключать не стал бы".

Нынешний футбольный мир – это общий котел, где в смешении идей и традиций готовятся гармоничные, сытные блюда. Футбольный мир России, наоборот, – замкнутая, кастовая структура. "Романцев, который работает точно так же, как 13 лет назад, выиграл девять чемпионатов из десяти. Это одна из причин, почему я решил стать тренером", – сказал еще перед чемпионатом мира Игорь Шалимов.

Не знаю, получится ли у экс-спартаковца, но суть проблем не только своего бывшего наставника, но и всего нашего тренерского цеха он передал, увы, точно".

В качестве постскриптума замечу, что в 2003-м Колосков действительно попытался внедрить в российский футбол группу молодых тренеров, поживших и поигравших за рубежом. Но ни у Чернышева в молодежной сборной и "Спартаке", ни у Шалимова в "Уралане", ни у Алейникова в "Торпедо-Металлурге" не пошло. То ли опыта не хватило, то ли знания российской кухни футбольных интриг…

И только в 2007 году у этого поколения начало по-настоящему получаться. Черчесов со "Спартаком" занял второе место, прекрасный футбол нередко показывали "Динамо" Кобе-лева и "Амкар" Рахимова, который в межсезонье сменил пермский клуб на "Локомотив". Юран с "Шинником", которому молодой специалист поставил симпатичную, "спартаковскую" игру, вышел в премьер-лигу. Из этого списка экс-легионеров несколько выбивается Леонид Слуцкий, не игравший в футбол на профессиональном уровне и никогда не живший за границей. Но возрастная категория у него та же, а блестящее знание футбольной теории и коммуникабельность помогли этому тренеру выжать из ФК "Москва" даже больше, чем эта команда была способна, – четвертое место.

Что же касается зарубежных тренеров, то работа Гуса Хид-динка в сборной и Дика Адвоката в "Зените", полагаю, доказала мою правоту. А также правоту всего "Спорт-Экспресса", который начал продвигать идею с приглашением в национальную команду иностранца высшего класса еще с ЧМ-98.

@@@

А тогда, в 2002-м, закончилось все, по традиции, сварой. Вокруг чего? Ну, конечно же, вокруг денег!

Но сначала команде предстояло подвести грустные итоги и улететь из Японии.

Президент РФС в своих первых публичных выступлениях накалять атмосферу подчеркнуто не хотел. Вот примеры тогдашних ответов Колоскова на вопросы журналистов.

– Могла ли, на ваш взгляд, команда показать более содержательную игру, будь у нее другой главный тренер?

– Не думаю. Вряд ли дело в тренерах, которые взяли на чемпионат мира всех сильнейших. Если же говорить о Сергее Овчинникове и Ролане Гусеве, то первый все равно сидел бы "под Нигматуллиным", а второй – "под Карпи-ным".

– Вы можете предъявить какие-то претензии тренерам и игрокам?

– Только одну – они не вышли в 1/8 финала. Что же касается их отношения к работе, то никаких претензий нет. Каждый делал все, что мог, и я сказал об этом игрокам в раздевалке. Ни о каком поиске виновных не может быть и речи.

Спустя годы в книге "В игре и вне игры" Колосков рассказал, как все происходило на самом деле:

"В Японии сборная России разместилась в отдельном спорткомплексе, где были три поля, современные тренажеры, отличная кухня. Таких условий, пожалуй, не могли обеспечить многим из тех тридцати двух команд, которые приехали на чемпионат мира. Во время чемпионата хозяева старались удовлетворить все наши просьбы.

Несмотря на все усилия, мы не вышли из подгруппы, которая считалась слабейшей После проигрыша бельгийцам на мой вопрос Олег Иванович ответил:

– Проиграли потому что проиграли, и все!

– Может, что-то не так делала федерация? Лично у вас, как у главного тренера, есть к ней претензии?

– Никаких! Вы все отработали в лучшем виде, нам были созданы прекрасные условия.

Это было сказано в присутствии тренеров М. Гершковича, С. Павлова и менеджера команды А. Полинского.

Наутро я поехал в команду, чтобы помочь решить организационные вопросы- финансирование, дату отъезда. Романцев был не в подпитии, он был просто пьян! Я попросил его собрать команду, но он с вызовом ответил ¦

– На собрание не пойду! Я уже не тренер.

Говорить с ним о чем-то еще было бесполезно, ребят собрал М. Гершкович. Собрание длилось недолго, а после него ко мне вновь подошел Олег Иванович:

– Нет, я не так выразился. Я еще тренер. И уйду из сборной только когда вы уйдете из РФС!

– Так значит, претензии к РФС у вас все же есть? Тогда назовите, какие.

– Назову, когда надо будет! – он поднял палец.

Сборная уехала в Россию, я как член исполкома ФИФА остался в Японии до конца чемпионата мира. Вернувшись, узнал о том, что в одном из интервью Романцев заявил журналистам: "Мне создавали неудобства в работе". Какие неудобства, он не объяснил. На встрече с руководителем Спорткомитета России Вячеславом Александровичем Фетисовым я даже не начал еще говорить о "японской эпопее" тренера, как он, уже наслышанный о поведении Романцева, сказал примерно следующее: "Пьяницам не место в большом спорте. Можно даже исполкома не ждать, освобождайте его от должности!"

Исполком РФС все же собрался. Я привык все делать, как положено. Но Романцев на него не явился".

Самого Романцева в интервью "СЭ" спустя месяц после ЧМ-2002 Максим Квятковский и Александр Львов спросили:

– Почему вы не пришли на заседание исполкома РФС, где обсуждались итоги выступления сборной России на ЧМ-2002?

– Я, конечно, очень люблю театр. Только, знаете, все хорошо в меру. Самую интересную постановку с лихо закрученным сюжетом и блестящими актерами интересно посмотреть раз, другой, может быть, третий. Но потом уже становится неинтересно: актеры все те же, а ты наизусть знаешь, кто, когда и какую реплику произнесет, да и ход пьесы расписан до мелочей. В "СЭ", кстати, еще перед исполкомом было опубликовано, как все произойдет. Я тоже знал. Потому и не пришел.

После заседания исполкома Колоскова спросили:

– Будет ли Романцев как-то наказан за неявку на исполком РФС, где прежний главный тренер сборной должен был отчитаться о проделанной работе?

Президент миролюбиво ответил:

– Нет. Может, он и правильно сделал, что не пришел. По большому счету все и так было ясно, о своей отставке Романцев и его штаб объявили заранее, а в очередной раз отвечать на одни и те же вопросы далеко не каждому приятно. В четверг, накануне исполкома, мы созвонились с Романцевым, и он подтвердил, что придет. Но, видимо, затем поразмыслил и принял другое решение. Конечно, хотелось его увидеть и сказать спасибо, но в любом случае мы остаемся коллегами и никаких противоречий, а тем более антагонизма, у нас нет.

Интервью Романцева "СЭ" тоща только предстояло выйти в свет. Вот что еще сказал в нем бывший главный тренер сборной.

– Когда вас приглашали в сборную, вы поставили условие, что при этом будете работать и со "Спартаком". Сейчас все в один голос заявляют – совмещение постов главного тренера сборной и клуба недопустимо. Как вы к этому относитесь? – спросили Олега Ивановича.

– Это еще один способ увести всех нас от глобальной проблемы. Когда сборная побеждала и выходила на чемпионат мира, никто почему-то и не заикался о совмещении. Теперь вдруг заговорили. Будь я освобожденным тренером, ничего бы не изменилось. Как только завершились матчи чемпионата России, "Спартак" отошел для меня на второй план. На первый вышли дела сборной, которой мы серьезно занимались. Поймите, есть разные категории тренеров. Одному необходимо месяц-другой ездить на матчи, просматривать тех или иных игроков. У нас, кстати, этим занимался Михаил Гершкович. У меня – другой стиль работы. Мне нужно каждый день находиться, что называется, в тренинге. И себя держать в порядке, и футболистов чувствовать…

В Японии мы сделали все, что могли. Эта команда не была способна на большее. Объясню почему. Представьте себе знаменитые ливерпульские скачки. С разных концов света на них привезли породистых скакунов, которых долго готовили, вложив кучу денег. И тут соперничать с ними выставляется лучшая лошадь какого-нибудь колхоза. И жокею долго внушают, что с ней он непременно выиграет. Но как соперничать с породистыми скакунами? Разумеется, он на ней безнадежно отстает. А после финиша его обвиняют: "Ну как же так?! Мы же надеялись, верили! Эх, ты… Ну ладно, в следующий раз пошлем другую лошадь!"

– Не было ли проблем во взаимоотношениях с РФС?

– Без шероховатостей, увы, не обходилось. Помнится, перед матчем с Эстонией не оказалось денег на поездку. Пришлось срочно их искать. Конечно, из положения вышли, но неприятный осадок остался.

– Правда ли, что вы не получали денег за работу в сборной?

– Не хотел бы заострять на этом внимание. Но раз уж об этом зашел разговор, хочу, чтобы люди знали: мы работали не за деньги, а за страну, за наш футбол. Поэтому принципиально не стал заключать контракт с федерацией и денег от нее не получал. И еще раз убедился, что был прав. Хотя бы потому, что каждый раз история повторяется. Очередной цикл завершается, тренеров меняют, а футболистов начинают обвинять во всех смертных грехах, и в первую очередь в рвачестве и отсутствии патриотизма.

Последнее заявление Романцева прозвучало весьма цинично – учитывая, что в 96-м в рвачестве футболистов обвинял не кто иной, как сам главный тренер. "Лошадиная" аллегория, снимавшая всякую ответственность с главного тренера, тоже не говорила в его пользу.

Но не на это обратил внимание Колосков, а на пассаж о деньгах, на которых Романцев якобы "не хотел заострять внимание". Не захотел бы – не заострил.

Пассаж этот стал катализатором очередного взрыва.

17 июля на экстренной пресс-конференции, состоявшейся в редакции газеты "Мир новостей", президент РФС предъявил журналистам ведомости, подписанные им самим и главным тренером сборной России Олегом Романцевым:

– Начиная с августа 1999-го Романцев получил 95 771 доллар США, Гершкович – 109 829 долларов. И это – без учета денег за финальную часть ЧМ-2002: из 600 тысяч долларов, которые согласно договору между РФС и сборной получила национальная команда, примерно по 20 тысяч придется на долю каждого представителя тренерского штаба. Таким образом, Романцев за три года в сборной заработал более 115 тысяч долларов, такие же суммы фигурируют у Павлова и Полинского, а Гершкович с Петросяном получили чуть больше – около 130 тысяч каждый. На мой взгляд, это неплохой заработок для альтруистов, которые, по их словам, работали со сборной бесплатно. И понеслось.

– Непонятны утверждения Романцева, что прежний штаб сборной – это бессребреники, которые денег принципиально не получали, а работали за славу страны, – говорил Колосков. Вот договор между РФС и национальной сборной от 15 августа 2000 года, подписанный Колосковым от имени федерации и Романцевым от имени команды, где четко прописаны обязательства той и другой сторон. А вот – приложение к этому договору, подписанное теми же лицами, где оговорены размеры вознаграждения футболистам и тренерам за каждую победу в отборочных играх. Это – приличные деньги, как и миллион долларов, который я пообещал команде (и выполнил обещание) за выход в финальную часть ЧМ-2002. Аналогичный договор был заключен перед турниром в Корее и Японии – согласно ему, команда получила бы 50% денег, которые ФИФА перевела федерации за участие в чемпионате, в случае выхода из группы и 30% – в случае невыхода. Эти 30 процентов, между прочим, 600 тысяч долларов. Вообще же на команду за последние три года РФС потратил 4 750 ООО долларов. Включая автобус за 740 тысяч немецких марок и многое другое. Это – на тему бес-сребреничества.

– В одном из интервью Романцев заявил, что ему пришлось оплачивать поездку на товарищеский матч в Эстонию из своего кармана. Как вы это прокомментируете?

– Да, звучал его рассказ очень жалобно. Если, конечно, не знать, что все это – бред. Напомню, что этого матча не было в официальном реестре, а РФС живет по утвержденному заранее бюджету. Поэтому денег на тот матч в федерации и не оказалось.

На самом деле было так. Еще в прошлом году у нас возник вариант с контрольным матчем против Кореи на ее поле. Предложение корейцев было для нас выгоднейшим: они оплачивали перелет в Сеул, проживание, организацию самого матча в Пусане и к тому же предлагали нам бонус в 200 тысяч долларов. Предложение это, кстати, было сделано еще до жеребьевки финальной части ЧМ-2002, когда была 50-процентная вероятность, что мы будем играть в Корее. Но Романцев с Гершковичем решили играть с Эстонией, отказавшись от Кореи под предлогом утомительного перелета и смены часовых поясов. Хотя всем известно, что за три дня организм перестроиться не успевает и негативные последствия были бы сведены к минимуму.

Стали искать деньги на поездку в Эстонию. Обратились в Фонд национальной сборной, который возглавляет генеральный менеджер команды Романцева Александр Полинский. РФС пообещал впоследствии эти деньги вернуть, но у Фонда их не оказалось. В итоге менеджер сборной Назар Петросян – подчеркиваю, Петросян, а не Романцев-оплатил поездку в Таллин, о чем, кстати, игроки не знали. С Петросяном мы еще не расплатились, но сделаем это, как только придут деньги из ФИФА.

В общем, все как всегда. Война российских футбольных компроматов в нашей стране традиционно сопутствовала любой неудаче на крупном турнире. ЧМ-2002, увы, исключением не явился.

Как говорил Остап Бендер, "грустно, девицы". Грустно, что неудачный результат приводит к всеобщему поиску черной кошки в темной комнате, даже когда ее там нет: отношения между федерацией и сборной давно не были такими упорядоченными, как в годы второго пришествия Романцева.

Грустно, что правда (точнее, какие-то ее стороны, причем односторонне препарированные) становится достоянием публики только из-за одного произнесенного кем-то неосторожного слова. И даже если эта "война компроматов" что-то для болельщиков и открыла, то не изменила точно ничего. По крайней мере – к лучшему…








Главная | В избранное | Наш E-MAIL | Прислать материал | Нашёл ошибку | Наверх